Страх - [36]

Тулаев ответил молчанием. За эти годы лицо у Свидерского явно изменилось, и скорее всего не в лучшую сторону. Впрочем, по лицу можно было прочесть выпавшие на долю Свидерского жизненные испытания. Улики на нем не проступили бы.

- Здесь есть текст его беседы с тем человеком? - сам начал перебирать бумаги Тулаев.

- А зачем текст? Вот пленка.

С грохотом отодвинув стул, старший лейтенант прошел к сейфу, пощелкал ключом и достал из его черного нутра малюсенькую аудиокассету "Панасоник".

- Здесь - все звонки, пришедшие на автоответчик к нему домой, положил он пленку на стол. - И в том числе беседа с этим человеком. Не знаю почему, но он записал и ее.

- А вам это не показалось странным?

- В какой-то мере, да, - безразлично посмотрел на пленку старший лейтенант. - Но ведь этот собеседник - инкогнито. Мы о нем ничего не знаем, кроме того, что, как теперь выясняется, он был в группе террористов, напавших на инкассатора.

- И даже после этого вы считаете, что со Свидерским произошел несчастный случай?

Старший лейтенант ответил резким злым взглядом. Он снова сел и на правах хозяина кабинета твердо сказал:

- Кабинет был изнутри закрыт на ключ. Никого в нем, кроме Свидерского, не было. Версия об убийстве отпадает. Не считаете же вы, что тот, кто выкинул его из окна, прилетел в кабинет на дирижабле?

- Не считаю, - сухо ответил Тулаев.

Он вынул пленку из пластикового футляра, и из-под нее выпал сложенный вчетверо листик бумаги.

- Это записи жены Свидерского, - неохотно пояснил старший лейтенант. У них телефон не только с автоответчиком, но и с определителем номера. Каждого, кто звонил ему в последние дни, она записывала.

- Значит, чего-то боялась.

- Жены бизнесменов всегда чего-то боятся.

- Но он скорее офицер, чем бизнесмен.

- Не знаю. С этим тоже, если разбираться, то голова кругом пойдет.

Стопка цифр на листке напоминала школьную задачу по алгебре. Считать не пересчитать. Номера начинались и на единицу, и на тройку, и даже на пятерку.

- Вы не проверяли, чьи это номера? - не поднимая глаз от листка, спросил Тулаев.

- Что?.. А-а, я у жены Свидерского спрашивал.

В номера ткнулся ровно остриженный красивый, как у девочки, ноготь старшего лейтенанта.

- Вот эти три номера - его сослуживцы по управлению. Вот эти два - его родственники по линии отца. Вот эти четыре - звонки от соседей...

- Она даже их записывала?

Жена Свидерского почему-то представилась Тулаеву маленькой седенькой женщиной с испуганными глазами-пуговками. Муж, скорее всего, не посвящал ее ни в служебные, ни в бизнесовые тайны, но по его поведению, по лицу, по обрывкам слухов от его друзей она понимала, что у него плохи дела. Она ждала угрозы острее, чем он. Может, потому, что у женщин, как утверждает наука, интуиция развита сильнее, чем у мужчин?

- А это чей телефон? - подпер строчку своим ребристым

ногтем Тулаев.

- Где?.. А-а, это я не знаю. Жена Свидерского тоже впервые его зафиксировала.

- Пятерка, - подняла бровь Тулаеву первая из цифр

телефона. - Подмосковье?

- Сейчас-сейчас, где-то был ответ, - завыдвигал ящики стола старший лейтенант. - Где ж он, гад, подевался?.. Я в МГТС, то есть в Московскую телефонную сеть, запрос делал. Они ж мне продиктовали, а я записал... А-а, вот он!

Вскочив со стула, старший лейтенант пробежал к платяному шкафу, рядом с которым стояли его кроссовки, вытянул из-под них желтый форматный лист бумаги, подержал кроссовки на весу и все-таки поставил их прямо на пол.

- Я в креозот левой ногой влез, - объяснил он. - Наследишь по паркету, потом в жизни не ототрешь.

Тулаев опять начал очередную пятиминутку борьбы со сном и на листок, замазанный креозотом, смотрел слепо. А когда старший лейтенант еще что-то сказал, он уже ощущал себя оглохшим. Что ни говори, а сон всегда оказывается сильнее человека. Перед глазами качнулся туман, и Тулаеву пришлось из самой глубины вытянуть силы, чтобы хоть на минуту отогнать туман. Взгляд прояснился, но на висках повисли такие тяжелые капли пота, словно он поднял ящик в сто кило весом.

- Это вам нужно? - повторно спросил старший лейтенант.

- Обязательно, - с растяжкой ответил Тулаев.

После такой паузы солиднее всего смотрелись слова, произнесенные с растяжкой. Не объяснять же этому мальчику в погонах, что майоры ФСБ тоже иногда хотят спать.

- Марфинский военный санаторий? - только теперь понял Тулаев, что пытался ему сквозь вату дремы внушить старший лейтенант.

- Да, санаторий. Там не записано, но они еще сказали, что телефон не именной. Он установлен в холле одного из корпусов. По нему звонят отдыхающие в Москву. Причем с него позвонить можно, а на него сигнал не проходит.

- Ну, это понятно, - согласился Тулаев. - А кто звонил?

- Человек, который воспользовался этим телефоном, не стал ничего диктовать на пленку. Он прослушал сообщение автоответчика, подождал сигнал-пикалку... Знаете, ведь иногда хозяева могут и снять трубку...

- Знаю, - с прежней майорской солидностью ответил Тулаев, хотя сам никогда телефона с автоответчиком не имел и, честно говоря, не знал, могут ли хозяева после слов с пленки сами снять трубку.