Страх - это ключ - [38]

— Действительно, странно, — согласился я. Виски было хорошим, и впервые за многие часы я почувствовал себя почти человеком. — Слушай, а что это за странная компания, на которую ты здесь работаешь? — спросил я, отметив про себя, что этот шофер — умный парень, соображает быстро.

Он ничего не ответил. Но, думаю, если бы я работал в этом доме, то тоже не стал бы обсуждать своих хозяев с первым попавшимся убийцей. Я сделал вторую попытку.

— Дочь генерала — мисс Мери — хорошенькая шлюшка, не правда ли?

Это достало его. Он вскочил с кровати, в глазах его засветилось бешенство. Руки сжались в кулаки, и он был на полпути ко мне, прежде чем вспомнил, что пистолет направлен ему в грудь.

— Хотел бы я, чтобы ты, Толбот, повторил все это, но без пистолета в руке.

— Вот так-то лучше, — одобрительно произнес я. — Наконец-то появились первые признаки жизни. Вырабатывая определенное мнение, вспоминай старую добрую поговорку, что не по словам судят, а по делам. Если бы я просто поинтересовался у тебя, что представляет собой Мери Рутвен, ты не стал бы отвечать или послал бы меня к черту. Я, как и ты, не считаю ее шлюшкой и знаю, что она не такая. Я считаю ее хорошей крошкой и очень красивой.

— Не сомневаюсь в этом, — в голосе его слышалась злоба, но в глазах появилось некоторое замешательство. — Именно поэтому ты в тот день напугал ее до смерти.

— Сожалею об этом, искренне сожалею. Но я был вынужден сделать это, Кеннеди, хотя и не по тем соображениям, о которых думаешь ты и эта компания убийц в доме. — Я допил виски и, пристально посмотрев на него, бросил ему пистолет. — Может, поговорим?

Я застал его врасплох, но он быстро, очень быстро пришел в себя.

Ловко поймал пистолет, посмотрел на него, потом на меня, помедлил, пожал плечами и слабо улыбнулся:

— Думаю, лишние масляные пятна простыням не повредят, — он засунул пистолет под подушку, подошел к столу, налил виски себе и мне и с ожиданием посмотрел на меня.

— Я действую не наобум, как ты мог подумать. — Я слышал, как Вайленд пытался убедить генерала и Мери избавиться от тебя, и понял, что ты представляешь потенциальную опасность для Вайленда, генерала и других, кого я могу не знать. И еще я понял, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что происходит. А ты должен знать: здесь происходит что-то странное.

Он кивнул:

— Но я только шофер. А что они ответили Вайленду?

По тому, как он это спросил, я заключил, что он питает к Вайленду отнюдь не нежные чувства.

— Они встали на дыбы и наотрез отказались.

Мои слова доставили ему удовольствие, хоть он и пытался не показать этого.

— Ты, кажется, не так давно оказал семье Рутвен великую услугу, продолжил я. — Пристрелил парочку головорезов, пытавшихся похитить Мери Рутвен.

— Мне повезло. И я подумал, что там, где требовались быстрота и жестокость, ему всегда везло.

— Я прежде всего телохранитель, а не шофер. Мисс Мери — лакомый кусочек для любого громилы в этой стране, который стремится по быстрому заработать миллион. Но я больше не телохранитель, — неожиданно закончил он.

— Я встречался с твоим преемником, — кивнул я. — Валентино. Он не способен охранять и пустую детскую.

— Валентино? — ухмыльнулся он. — Эл Гантер. Но Валентино подходит ему лучше. Ты, я слышал, повредил ему руку?

— Он повредил мне ногу. Она вся сплошной синяк. — Я посмотрел на него с интересом. — Забыл, что разговариваешь с убийцей, Кеннеди?

— Ты не убийца, — заявил он решительно. Последовала долгая пауза, потом он отвел взгляд и уставился в пол.

— Патрульный Доннелли, да? — спросил я.

Он молча кивнул.

— Доннелли жив и здоров. — Может, ему и потребовалось какое-то время, чтобы смыть пороховую гарь с брюк, но это все его страдания.

— Все подтасовано, да? — спросил он тихо.

— Ты читал обо мне в газетах, — я махнул рукой на журнальный столик.

Я все еще красовался на первой полосе, и фотография была еще хуже, чем предыдущая. — Остальное ты слышал от Мери. Кое-что из того, что ты прочитал или слышал, — правда, кое-что — ложь. Меня действительно зовут Джон Толбот, и я действительно, как они сказали в суде, специалист по спасательным работам. Я работал во всех тех местах, что они назвали, кроме Бомбея. Но я никогда не занимался никакой преступной деятельностью. Однако по Вайленду, или генералу, или скорее по им обоим действительно тюрьма плачет. Они послали телеграммы своим посредникам в Голландии, Великобритании и Венесуэле — у генерала, конечно, есть нефтяные интересы во всех трех странах, — с приказом проверить меня. Они останутся довольны.

Мы долго готовились.

— Откуда ты знаешь, что они послали телеграммы?

— Все телеграммы, посланные из Марбл-Спрингз за границу за последние два месяца, просматривались. Генерал, — а все телеграммы отправлены от его имени, — конечно, пользуется шифрами, что вполне законно. В квартале от почтового отделения живет один старичок из Вашингтона, он — гений по шифрам. Так вот, он говорит, что шифр у генерала детский. С его точки зрения, конечно.

Я встал и начал прохаживаться по комнате. Действие виски прекратилось. Я казался себе холодной мокрой камбалой.

— Я должен был влезть в это дело. До сих пор мы действовали впотьмах, но по причинам, которые сейчас долго объяснять, мы знали, что генерал ухватится за возможность заполучить специалиста по спасательным работам. И он ухватился.