Стояние в Вере - [73]

Не раз и не два посещал владыка местных руководителей разделения, обсуждая с ними церковное положение и призывая к миру и общей молитве. Но ни убеждения, ни теплое отеческое отношение к ним, ни подвижническая жизнь самого архиерея — ничто не могло вразумить отделившихся. Особенно упорствовал в заблуждении о. Александр Кремышенский, настоятель главного храма иосифлян. Убедить его вернуться в лоно Православной Церкви еп. Мануил так и не смог.

Гораздо большего успеха он достиг среди простого народа. Почти ежедневно в православных храмах можно было увидеть новые и новые лица — это были раскаявшиеся прихожане иосифлянских церквей. В Православие они переходили молча, тихо, незаметно. Ряды иосифлянской паствы редели, а вместе с этим уменьшалась и ненависть раскольников и к еп. Мануилу, и к митр. Сергию, и к православному епископату вообще.

Уже через два месяца усердного и терпеливого архипастырского труда иосифлянство в Серпухове было если не совсем ликвидировано, то во всяком случае сведено до минимума. Почти три четверти мирян, пребывавших в расколе, вернулись в Православие. Оставшиеся уже не представляли серьезной опасности для серпуховской паствы, хотя по-прежнему отличались фанатизмом.

Уже с лета 1928 года в Серпухов спокойно могли приезжать на праздники православные архиереи. Здесь служили митр. Сергий, архиеп. Рязанский Ювеналий (Масловский), архиеп. Вятский Павел (Борисовский), еп. Подольский Иннокентий (Летяев), еп. Сергиевский Петр (Руднев)...

Так стараниями еп. Мануила, его исповедническим трудом было приостановлено иосифлянское движение и, более того, наметился крутой поворот к ликвидации раскола.

5. Конечная судьба и оценка раскола

ПОСЛЕ ТОГО, как в Ленинграде и Серпухове был нанесен сокрушительный удар по главным силам оппозиции, иосифлянское движение начало быстро таять. Многие миряне, соблазненные иосифлянскими вождями, мало-помалу возвращались в православные храмы. Приносили покаяние и некоторые священнослужители: о. Николай Ковалев, диакон Розов из Ораниенбаума, удаленный из иосифлянской Сретенской церкви на Выборгской стороне, прот. Александр Никитин, иеромонах Нафанаил и другие. Перешли в сергиевскую ориентацию притч и прихожане села Верховины Волховского уезда, Зеленецкий монастырь... Правда, в 1928 году еще наблюдались случаи присоединения к расколу отдельных храмов и людей, но это происходило в маленьких сельских приходах, не имевших большого значения для укрепления иосифлянских позиций.

Несмотря на явное оскудение рядов, вожди иосифлянства продолжали упорствовать. Они были готовы скорее остаться совсем без паствы, нежели пересмотреть свои взгляды и присоединиться, как они выражались, “к предателям”. Даже раскаяние ярославской группы не повлияло на их решимость. Они увидели в возвращении последователей митр. Агафангела к митр. Сергию лишь трусость, малодушие и новое предательство Истины. Вот что писал по этому поводу митр. Иосиф к еп. Димитрию 24 июля 1928 года:

“Дорогой Владыко!

Да укрепит Вас Господь на Ваши святые труды для блага Церкви Его, Помолитесь, чтобы и мой “отдых” был на пользу и на лучшее, чем то, что мог бы я сделать трудами своими. Премного утешило меня сообщение о том, как вы все бодро и терпеливо идете своим тесным путем. Эти сообщения премного устыжают меня в моем нетерпении и малодушии и дают новые силы и побуждения крепко стоять и впредь за дело Христово!

Ярославские “дезертиры” меня как-то мало смутили и удивили. Да и в конце концов не в них дело, и не они когда-либо являлись опорою нам или давали содержание и питание нашему образу мыслей и действий. Самое их выступление и в хронологическом отношении было позднее нашего, и если в свое время, казалось, было на пользу нам, то теперь — лишение этой “пользы” не составило для нас никакого вреда, оказавшись укором лишь для новых изменников и предателей истины и правды дела, Итак, мимо их — далее!.. Пусть они промелькнут как отставшие и ничуть не задержавшие нас на нашем крестном пути!

Нам отставать по примеру их не приходится, чтобы не было в этом поощрения их малодушию и расслаблению. И от Господа бывали отпадавшие, уходившие от Него и оставляющие Его в столь удивительном меньшинстве. Зато эти 12 (впрочем, и в этом маленьком числе оказался потом и еще “диавол”. Иоан. VI, 66 — 71) выросли потом в то, что мы теперь так хотим спасти и бережно охранить от новых предателей и разрушителей и что эти разрушители сумели опять умалить до “ничтожного меньшинства”. Но пусть опять и нас не смутит это! Будем крепко помнить, что большинством голосов (и подавляющим) была распята Сама Истина, и ссылающиеся теперь в свое оправдание на большинство — пусть лучше прочтут себе в этом жестокое обличение и укор, что их “большинством” вновь распинается Христос-Истина!

И как тогдашнее “большинство” к довершению печального сходства возглавляли и вдохновляли не какие-нибудь простые смертные, а поставленные Самим Господом для служения спасения верных Анны и Каиафы, так и теперь во главе новых распинателей Христовых видим тех, кого никак бы не следовало и не хотелось тут видеть. Кто даст себе труд углубиться побольше в смысл совершающегося, найдет множество других поразительных совпадений с тем, что показали нам Голгофа и Камень Воскресения,