Стояние в Вере - [25]
В Самарской епархии раскол коснулся только епархиального центра, где григориане имели Петропавловскую и старообрядческую церкви.
В Донецком крае в ведении ВВЦС находились несколько епархий: Луганская, Донская и Новочеркасская, — а также викариатства: Каменское, Усть-Медведицкое и Майкопское.
Кроме этих местностей, раскол проник на Украину (в Днепропетровск и Умань), в Воронежскую епархию (Воронеж и Валуйск), Курскую (четыре района) и Сталинградскую. В самой Москве у ВВЦС имелось лишь две церкви в Донском монастыре и в Замоскворечье. Викариатства: Егорьевское Московской епахрии и Скопинское Рязанской — были фактически только поминальными.
Простые миряне с недоверием относились к ВВЦС. Некоторые, в простоте своего сердца, впрочем, посещали григорианские храмы, но это происходило оттого, что они не слишком разбирались в сути происходящего да и не стремились разобраться, горя лишь одним желанием — молиться Богу. Хотя нельзя умолчать и о таких случаях, когда люди уходили в раскол сознательно, с глубоким убеждением в правоте григориан, особенно ярко это проявилось в Свердловской епархии. Нечто подобное наблюдалось и в Ульяновской, где вместе с мирянами активное участие в расколе приняли иночествующие.
Имели место и такие случаи, когда церковные общины становились на сторону раскольников лишь потому, что не могли уяснить, кто же является в Русской Православной Церкви носителем высшей канонической власти. Они видели в ВВЦС легализованную организацию, могущую созвать Поместный Собор (а это отвечало их чаяниям) — и верующие признавали григориан. Так, например, случилось в Барнауле. 15 — 18 февраля 1927 года там проходил съезд православного духовенства и мирян, на который одна часть собравшихся ждала еп. Никиту (Прибыткова) — от митр. Сергия, а другая — некоего архиерея от архиеп. Григория. Однако ни тот, ни другой на съезд почему-то не приехали, и делегаты никак не могли решить, кому же они обязаны подчиняться? Бюро съезда запросило ответ на этот насущный вопрос у б. Бийского архиеп. Иннокентия (Соколова) и архиеп. Томского Димитрия (Беликова). Первый ответил очень уклончиво, а второй прямо заявил, что не знает, кто является законным главой Церкви. Тогда взял слово местный священник прот. А. Завадский. Он высказал мнение, что, в сущности, на данный момент законной и канонической власти в Русской Православной Церкви нет, ибо все местоблюстители, каждый в отдельности и все вместе, неканоничны (по апостолькому правилу 76 и правилу 23 Антиохийского Собора, строго осуждающим передачу церковной власти по завещанию), а ВВЦС неканоничен как захвативший церковную власть насильственным путем. Однако, учитывая, что ВВЦС, как бы там ни было, организация легальная, — она имеет право созвать Поместный Собор, и потому протоиерей призвал собравшихся признать этот “совет” главою Церкви. Делегаты с ним согласились, и таким образом епархия из “сергиевской” стала “григорианской”.> [50] Впрочем, так дело обстояло только до приезда в Барнаул 20 марта 1927 года епископа Владимира (Юденича). Получив от него необходимые разъяснения, барнаульцы вновь возвратились в подчинение митр. Сергию.
Итак, на протяжении восьмилетнего (1925 — -1933 гг.) периода своего существования григорианство не укреплялось, а все более и более приходило в упадок. К тому же, первоначальная “опека” гражданских властей не спасла членов ВВЦС от репрессий. В 1933 году были арестованы григорианские вожди: митр. Виссарион (Зорин), сосланный и почивший в неизвестных краях, и митр. Борис (Рукин), которого ждал воистину ужасный конец. В заключении у него началось душевное расстройство, и во время одного из острых психических припадков он решил покончить жизнь самоубийством, повесившись в тюремной камере. Случилось это весной 1934 года.
На свободе оставался архиеп. Петр (Холмогорцев), пользовавшийся любовью свердловской паствы за свою простоту и красноречие. В 1935 году он неизвестно кем был возведен в сан митрополита, но уже в следующем году тоже был арестован. На одной из фотографий, которую он подарил чтецу Иоанно-Предтечинской церкви, митр. Петр написал: “Чудному церковному канонарху. Не забудьте, что при моем погребении Вы (а не другой кто-либо) должны прочитать 17 кафизму. Смерть близка ко мне, настоящий год, вероятно, будет последним для меня, ибо болезнь сокрушает меня. М-т Петр, 1936 год”. Каким был его конец, мы не знаем, но можем утверждать, что он предал Богу душу не позднее 1937 года.
Вместо архиеп. Петра в управление епархией вступил архиеп. Геннадий, но через три месяца и его постигла та же участь — арест и ссылка.
С уходом григорианских вождей дело ВВЦС не могло не разрушиться. Часть оставшихся в расколе епископов вскоре последовала за своими учителями, часть признала за лучшее скрыться от людского взора и под одеждой простолюдина доживать свой век, и лишь небольшая горсточка григорианских епископов осталась у кормила разбитого корабля. Но это были уже ничем не примечательные архипастыри, не имевшие в своем стаде овец. Да и эти заблудшие в конечном итоге раскаялись и возвратились в лоно Церкви. Так, в сороковых годах принесли покаяние еп. Фотий (Тапиро), еп. Гермоген (Кузьмин), еп. Иосиф (Вырыпаев) и еп. Феодосии (Григорович). Еп. Фотий был принят в звании монаха (и скончался в сане архиепископа Львовского 28 августа 1952 года), еп. Гермоген и еп. Иосиф — в сане архимандритов, еп. Феодосии — в сане иеромонаха.
