Стой, кто идет? - [4]

— …условия абсолютно одинаковы для всех, — бубнил Крякинг, — десять монет в день, а…

— В час, — поправил его Мирр. — Вы хотели сказать десять монет в час.

— Я сказал именно то, что хотел. Не спорь с офицером!

— Прошу прощения, — предчувствуя недоброе, выдавил из себя Мирр. — Меня, наверное, память подводит. Мне почему-то казалось, что рабство отменено несколько столетий назад.

— Да ты и в правду крепкий орешек! — Крякинг смотрел на него с растущим негодованием. — Знаешь, если бы это было в моих силах, я вернул бы тебе память и с величайшим удовольствием отправил разбираться с полицией.

— Я сказал только…

— Рядовой Мирр! — Уголки рта Крякинга нервно дернулись. — Чувствую, придется мне тебя твикнуть!

Мирр встревоженно уставился на капитана.

— Неужели в Легионе дозволяется бить подчиненных?

— Твик — это… старый добрый способ…

— Минуточку, капитан! Согласен, я преступил рамки, выказал неповиновение…

— Зажми свои соски большим и указательным пальцами! — приказал Крякинг.

— Капитан, неужели мы не можем вести себя как благоразумные взрослые люди? — спросил Мирр, расстегивая при этом куртку и хватая себя за соски сквозь тонкую ткань рубашки.

— По команде «твик» сжимай пальцы изо всех сил, поворачивая при этом соски в разных направлениях примерно на два радиана, — с каменным лицом продолжал Крякинг. — Если ты не знаком с угловыми единицами измерения, девяноста градусов вполне достаточно.

— Капитан, неужели вам так хочется унизить нас обоих???

— Твик!

Руки Мирра исполнили приказ с излишним, какому показалось, рвением, и он завопил что было мочи.

— Вы сделали это! — заявил Мирр, когда почувствовал, что может доверять своим голосовым связкам. — Вы унизили нас обоих!

— Переживу! — довольно сказал Крякинг. — Кажется, мы говорили о деньгах? Сколько у тебя?

Мирр извлек из кармана тоненькую пачку банкнот.

— Примерно двести монет.

Крякинг протянул руку.

— Одолжи мне их, Войнан. Отдам при следующей встрече.

Не видя способа отказаться, Мирр передал капитану пачку.

— Прошу вас, капитан, не подумайте, будто я на что-то намекаю, но существует ли вообще шанс, что мы когда-нибудь встретимся?

— Сомневаюсь, но кто знает? Галактика не так уж велика.

Мирр собрался было прокомментировать это заявление но жгучая боль в груди заставила его отказаться от подобного намерения. Он молча выслушал конец вводной лекции и, лишенный сигарет, денег, памяти и достоинства, покинул кабинет капитана Крякинга, чтобы начать свою тридцати-, сорока-, или пятидесятилетнюю карьеру в Космическом Легионе

2

Вместе с шестью другими новобранцами, к одежде которых были приколоты пластиковые таблички с именами, Мирр стоял в углу огромного зала. Новобранцы сбились в кучку на крохотном пространстве, кем-то отгороженном для них столбиками, между которыми были натянуты веревки. С любопытством Мирр огляделся вокруг.

Зал делился пополам длинной стойкой, над которой до самого потолка поднималась металлическая сетка. Светящиеся ленты на потолке испускали унылое сияние, еле заметное среди клочьев пробравшегося с улицы октябрьского тумана. За сеткой виднелись бесчисленные ряды полок с разнообразнейшим снаряжением, а за стойкой через равные интервалы сидели облаченные в форму клерки. Они, сидели совершенно неподвижно, словно замороженные потоками струящегося по цементному полу ледяного воздуха.

— Какого черта нас тут держат? — спросил сосед Мирра, угрюмая личность, чье лицо было бы синим от пробивающейся щетины, не будь оно желтовато-серого цвета — следствие холода. Его табличка гласила: «Рдв Копгроув Фарр». — Сержант Хлип сказал, что это займет всего пару минут, а мы торчим здесь уже полчаса. И вообще, что происходит?

Мирр непроизвольно мигнул ему.

— У меня отняли память…

— Нам всем есть, что забыть. Это еще не причина…

— Ты не понял… Я не помню вообще ничего!

— Совсем ничего? — Фарр отступил на шаг, в его карих глазах мелькнуло опасливое уважение. — Наверное, ты был настоящим чудовищем!

— Все может быть, — грустно подтвердил Мирр. — Главное, что я никогда об этом не узнаю.

— Нужно было сделать как я! — Пухлый, с покатыми плечами юноша, обозначенный как «Рдв Вернон А.Райан», ткнул Мирра локтем в бок. — Я записал все на бумажку и спрятал ее.

— Зачем?

— Прикрытие на каждый день! — самодовольно ухмыльнулся Райан. — Сейчас меня не потащат в кутузку, что бы я ни сотворил. Пока пыль не уляжется, я бесплатно попутешествую, а потом…

— Минутку, — прервал его Мирр. — Я правильно тебя понял? Если память о преступлении стерта, то судить за него нельзя?

— Да что ты вообще знаешь? А-а, да, ты же вообще ничего не знаешь!

— Неужели… совесть не мучила тебя?

— Скорее всего, не мучила, но я ведь не похож на тебя — против меня нацелен всего один удар! — Курносая физиономия Райана излучала благодушие. — Я рассчитываю смыться отсюда через пару месяцев: посмотрю, что к чему, а потом загляну в свою бумажку… и на волю! Чист и свободен! Ох, и повеселюсь я тогда!

Красноречие Райана начало действовать Мирру на нервы.

— Ты читал свой контракт?

— Ну конечно! В этом-то все и дело, дружище! В нем сказано, что я обязан служить в Легионе в обмен на воспоминания, но если память вернется ко мне, контракт автоматически аннулируется!