Сторожевые псы в Моликотле - [2]

— А хозяева живут там же?

— Только те, что победнее. Туда мы и не пойдем. Остальные, они живут в богатых кварталах выше на холме.

— Охрана какая?

Твими энергично отмахнулся.

— Сирены?

Твими рассмеялся.

— Электричество у них есть, и то ладно. Никаких сирен.

— Полиция?

— Толстяк констебль и его помощник, городской дурачок. Тюрьма стоит на одном конце города, а лавки — на другом. По этому быстро добраться им до нас не удастся. Даже если бы у них была машина. Констебль и помощник сменяются в тюрьме — по ихнему «хузгадо», — так что один всегда спит. Единственное затруднение — это собаки, но я позже и про них скажу.

Лу отцепил пальцы Твими, впившиеся в лацкан его пиджака.

— Погоди. Какие еще собаки? Давай выкладывай.

Он внимательно посмотрел Твими в глаза. Собаки — это как будто бы чепуха. Но если Твими их упоминает, значит все дело в них. Лу попытался прочесть что–либо в глазах Твими. Но на лице Твими не отразилось ни малейшего желания избежать щекотливой темы. Больше того, его лицо расплылось в улыбке.

— Да ясно, ясно, Лу. Я просто самое смешное хотел оставить напоследок. Мне скрывать нечего. Так вот, — сказал он, — у каждого лавочника есть дворняга, которую он считает сторожевой собакой. И что есть, то есть: они лают, чуть заслышат шорох.

Для Лу этого было достаточно. Он резко поднялся на ноги.

— Ну, рад был с тобой поболтать. Желаю всяческой удачи. Без партнера тебе действительно не обойтись: кто–то ведь должен галеты для собак таскать!

Твими вскочил

— Да погоди ты! Не откалывайся, пока не дослушал! Я тебя попугать хотел. — Он шлепнулся на скамейку и, потянув Лу за полу пиджака, усадил рядом с собой. — Понимаешь, ихние собаки лают, если услышат любой, самый обычный для города шум. Но ты знаешь, какой шум у них в городе считается самым обычным?

Лу никак не отреагировал на вопрос.

— Самым обычным шумом у них считается собачий лай! — сказал Твими, на каждом слове тыча пальцем в лацкан Лу. — Понимаешь теперь, что получается? Псы лают всю ночь напролет. Как только солнце зайдет и первая собака тявкнет, все остальные к ней присоединяются и брешут пока солнце не взойдет. Ты такого тарарама в жизни еще не слыхал. Там даже туристам жилье поставили за городом, потому что в таком шуме никто спать не может, только сами жители. Эти мексиканцы! У них все шиворот–навыворот.

Лу начинал понимать ситуацию. Настороженность постепенно покидала его.

— Ну, так тебе ясно, Лу, что за прок от сторожевой собаки, которая не желает заткнуться? Все равно как пастух, который каждые десять минут вопит: «Волки!» Что бы это было, если бы полиция бежала туда, где залаяла собака? Насколько я понимаю, все, на что эти псы способны, это поднять хай, чтобы отпугнуть тех, кто хотел бы подобраться к лавке поближе.

— Ну, а сами псы свирепы?

Смех Твими расколол мирную тишину парка

— Лу, да они же самые тощие, самые запаршивевшие и самые трусливые псы, каких я когда–либо встречал. Ты только еще подумал о кошке, а они уже хвосты поджимают.

— Тогда на что они им нужны?

— А ты вот рассуди. Будь ты обыкновенный медвежатник, ты бы полез в дом, где уже воет сирена? Нет, конечно. Вот эти мексиканцы на что рассчитывают. Но если у вас голова на плечах, то это все для вас ерунда.

— И фактически, — сказал Лу, впервые в этот вечер внося свой вклад в общее дело, — весь этот шум будет выгоден н… ну, в общем, тем, кто захочет поздно ночью немного поработать.

Твими уверенно кивнул, и его кивок, казалось, забил последний гвоздь в воздвигаемую им надежную постройку.

— Вот именно. Теперь слушай дальше.

И Твими сообщил ему, что за всем этим делом стоит их общий друг барыга Диас. Это не кто иной, как Диас, предложил саму идею и оплатил разведывательную поездку Твими в Моликотл. Когда Твими вернулся и доложил, что дело — верняк, скупщик посоветовал ему сговориться с Лу.

— Диас мне не говорил, где тебя можно найти, до тех пор, пока я ему не обещал кое–какие льготы.

— А именно? Что за условия?

— Он все оплатит дорогу туда и обратно и даже билеты, чтобы убраться из Мексики. Мы же ему платим тем, что несем все стеклышки только ему. Нам это, как видишь, ничего не стоит, и вдобавок у нас появляется достойный джентльмен, помогающий нам на каждом шагу. В ночь, когда мы пойдем на дело, человек Диаса пошлет в Моликотл такси. Такси нас доставит в один маленький городок на побережье Тихого океана, а там нас будет ждать моторка. На ней мы едем в Акапулько, где встречаем Диаса, передаем ему товар и летим самолетом куда нам будет угодно.

Твими хлопнул себя по коленям, как адвокат, удачно закончивший изложение судебного дела.

— Что ты на это скажешь, Лу?

Несколько минут Лу сидел в задумчивости. Его взгляд остановился сперва на черепашьей физиономии Твими, освещенной фиолетовым светом, потом на голубых звездах, мерцающих над темными очертаниями домов Мехико. Наконец он сказал:

— Что–то уж очень легко все это кажется.

— И я то же самое говорил, но, потершись там недельку, убедился, что никакой ловушки нет. Просто все там убеждены, что они в полной безопасности, коль их городок на отшибе, а также из–за того, что у них такие вот собаки и такие сейфы. Единственное, что у них случается, — мелкие кражи в магазинах, работа почтенных господ туристов. Я провел небольшое расследование и выяснил, что стоящая попытка сделать кое–что посерьезнее была лишь в двадцатых годах, когда несколько джентльменов из Чикаго среди бела дня совершили налет на три лавки.