Сторож маяка в Нейверке - [11]
Наступил вечер, большинство обывателей шныряло по улицам, надеясь, что беглец воспользуется темнотой ночи, чтобы скрыться.
Куда же делся Штертебекер?
Он действительно нашел себе удивительное место. Никому не могло прийти на ум искать его там.
Вырвавшись из рук своих преследователей, он бросился к Екатерининскй церкви, двери которой стояли открытыми. Он поднялся по лестнице башни и добрался к колокольне. Он понял, что только необыкновенное убежище может спасти его от тысячной толпы ищущих его и — залез в большой колокол.
Да, он крепко привязал себя к языку колокола. Там он ждал много часов, ему время казалось бесконечным. Церковь, как все городские здания, была обыскана сверху до низу. Тысячи народу проходили мимо колокольни, и никто не догадался затянуть в колокол. Это было совсем нелегко висеть все время неподвижно на колокольном языке. К тому же Штертебекер двадцать четыре часа не ел и не пил.
Силы его понемногу ослабевали. Ночью он хотел оставить свое убежище, но один взгляд на улицы Гамбурга убедил его, что он еще не сумеет бежать.
Приходилось терпеть и дожидаться более удобного случая. Но ему нужно было подкрепить свои силы, истощенные всем пережитым.
Теперь он вспомнил о церковном стороже, занимавшем комнатку под самой крышей, недалеко от его убежища. Он теперь отправился к нему и застал его за своим скромным ужином.
Церковный сторож весь задрожал, увидев морского разбойника, которого боится весь город. Он был уверен, что пират сейчас же зарежет его, но Штертебекер успокоил его.
— Не бойтесь меня! Я вам не причиню никакого вреда, если вы меня не выдадите. Дайте мне глоток воды и позвольте мне принять участие в вашем ужине; я вижу — он скромен, но достаточен. Я знаю, что вы бедный человек, и ничего не возьму у вас даром.
Сторож сначала позволил ему присесть за стол со страха, но потом он становился все доверчивее и разрешил Штертебекеру переночевать у него и жить до того, пока он сумеет уйти из Гамбурга.
Но им пришлось проститься гораздо раньше, чем они сами думали. Уже на второе утро они были разбужены орудийными выстрелами.
— Черт возьми! — крикнул Штертебекер. — Я узнаю выстрелы орудий «Буревестника»!
Он соскочил с постели и бросился к окну. На Эльбе действительно стояли двенадцать виталийских кораблей, и «Буревестник» пока дал знать о себе только слепыми выстрелами. Но они были хорошим предостережением, что за слепыми последуют более действительные.
Клаус Штертебекер оставил бедному старику кошелек с золотом и посоветовал ему не говорить никому, что он скрывал у себя Штертебекера.
— Бог да благословит вас, — ответил старик, не столько из-за богатого вознаграждения, сколько из-за того, что он узнал в морском разбойнике благородного человека.
Когда Штертебекер появился на улице, все со страхом сторонились от него. Никто не смел прикоснуться к нему. Он свободно прошел к гавани, и сенат притворился ничего не знающим о появлении беглеца.
Когда виталийцы увидели на берегу своего короля, они разразились громкими криками «ура!» Он жив и свободен; это пока достаточно для них. Они выслали лодку, на которой Штертебекер добрался к «Буревестнику».
Он опять очутился в кругу своих. Орудийные выстрелы приветствовали возвращение короля виталийцев, Клауса Штертебекера.
СЛѢДУЮЩІЙ ВЫПУСКЪ № 9: Кровавое родство.
