Стороны света - [19]

– Есть что-то, что я должен знать прежде, чем я пройду сквозь стену? – елейным голосом осведомился Канцлер.

Гресс медленно покачала головой и прошептала севшим голосом.

– Он сам решит, что вы должны знать, а что нет…

– Отлично, – рука Эльте уже погрузилась в лед по локоть.

– Вы пойдете туда? – подал голос Капитан.

Канцлер обернулся.

– А по-вашему не стоит?

Капитан промолчал, он снял с пояса кинжал и протянул его Канцлеру. Тот взял его и небрежно засунул в карман плаща.

– Что передать Императору, если вы не вернетесь?

Канцлер удивленно посмотрел на него.

– Ничего. Я вернусь.

И он с улыбкой шагнул сквозь стену льда.

Горд не заметил того, что в его главные ворота въехал будущий Император Запада. Казимира встретила только утренняя тишина, которая наступает в короткие мгновенья рассвета, когда город уже закончил свои ночные дела, но еще не приступил к дневной суете. Для Казимира это было невыносимо.

Сразу же после того, как он договорился с черными ноб, он поспешил нанести визит вежливости Королю Юга Эоганну и отправился обратно на Запад. Он рассчитывал, что его путь займет всего несколько недель, но вместо этого он застрял почти на месяц.

Началось с того, что Эоганн, старый плешивый черт, отказался его принять сразу же, как будто бы проклятый Канцлер отправил ему какое-то письмо с личной просьбой истязать Казимира всеми возможными способами. Аудиенции пришлось ждать несколько дней, которые показались Казимиру настолько бесконечными, что он решил провести их в обществе прекрасных дам и терпких южных вин. Беда не приходит одна – Эоганн решил принять его именно в тот момент, когда Казимир отсыпался после очередного ночного кутежа. Он с трудом оделся и побрел в зал аудиенций. Стены зала были покрыты золотыми панелями, с инкрустированными в них драгоценными камнями, высокий арочный свод терялся в тенях, на гранитном троне сидел ветхий седой старик – король Эоганн. Казимир знал, что Юг, который был союзником Востока, всегда холодно относился к Западу, но, не имея прямого указания от лорда Мадога об обратном, король Эоганн все-таки поддерживал кое-какие отношения с Лазарем.

– Ваше величество… – Казимир поклонился, голова закружилась, пол стал уезжать куда-то в сторону.

Эоганн тяжело вздохнул.

– Я слушаю вас, посланник.

– Я пришел сообщить вам, что Император Лазарус высочайшей милостью отзывает меня обратно, в скором времени в Кармин прибудет новый посол.

Эоганн молчал. В общем-то, отзыв посла при неопределенной дате прибытия нового фактически расценивался как оскорбление, но Казимиру было на это наплевать. Когда он станет Императором Запада, то от этого Эоганна и мокрого места не останется. Так же, как от лорда Мадога, который сидит в своем белом дворце Палладиум и дергает оттуда за ниточки эту старую марионетку.

– Я прошу вас передать послание Императору, – наконец, проскрежетал старик.

Казимир почтительно кивнул, отчего зал аудиенций снова закружился перед его глазами.

– Я прошу вас передать, что в скором времени моя старшая дочь сочетается браком с лордом Востока, и я сочту за честь, если Император Лазарус лично посетит это великое для наших народов празднество.

От этих слов Казимир даже протрезвел. Дочь Эоганна выходит за Мадога? Ну это уже слишком! Казимир начал судорожно соображать: сыновей у Эоганна нет, так что фактически этот брак означает, что Мадог станет еще и королем Юга в придачу к своему нынешнему титулу – то есть наступит конец формальной автономии. Гневу Лазаря не будет предела, и тут-то он вспомнит, что Казимир предлагал ему блистательный план войны с Востоком, от которого Лазарь отказался. Но будет уже слишком поздно.

Дальше последовали формальные фразы, которые необходимо было произнести, чтобы соблюсти все требования этикета, и уже через час Казимир покинул Кармин. Следовало бы послать письма Лазарю, но Казимир счел это лишним. На его личные планы брак Востока и Юга никакого влияния не оказывал, а Лазарю скоро будет все равно, потому что он присоединится в фамильном склепе к своим великим предкам.

С неделю Казимир и его спутники ехали вдоль морского побережья, и, наконец, добрались до Огненной земли – тонкой полоски суши, которая соединяла Юг и Запад. Свое название эта пустынная местность получила из-за того, что практически вся была усеяна огненными горами, которые извергали пламя, делая сухопутное сообщение между Западом и Югом почти что невозможным. Казимир надеялся, что путешествие через Огненную землю поможет ему сократить путь, но не тут-то было. Еще издали он почувствовал в воздухе едкий запах, а скоро стал виден дым – огненные горы снова начали извергаться. Казимир был в ярости. Он вернулся в ближайший порт и стал подыскивать подходящий корабль, который отвез бы его на Запад. Но в такой отдаленной от столицы глуши морякам было наплевать на дипломатический статус Казимира, и ему с трудом удалось нанять небольшой корабль, который взял на борт его и его людей. Отплывая от берегов Юга, Казимир искренне надеялся на то, что на этом его злоключения закончатся, но нет: судьба и боги продолжали испытывать его терпение. Посередине пути ветер утих, и их корабль простоял несколько дней с безжизненно висящими парусами. Потом было прибытие на Запад, в какой-то грязный порт, потом утомительная дорога, и вот, наконец, он вернулся в Горд, который встретил его нарочитым безразличием. Медленно, растягивая удовольствие, Казимир ехал к дворцу Лазаря. Он жаждал встречи с ним и понимал, что эта встреча станет для них последней – он применит дар, который дали ему черные ноб, чтобы, как они выразились, «погрузить Императора во тьму». Казимир не до конца понимал, что это значит, но подозревал, что имеется в виду что-то вроде беспамятства. Он въехал в ворота дворца, спешился, отдал лошадь лакею и вошел внутрь.