Сторонний взгляд - [9]

В то время как расстояние между мной и моей целью становиться меньше, я клянусь, что мой следующий трофей будет более удовлетворяющим, и буду надеяться, ради Коула и Люка, что не мертвым. Миллер, должно быть, важен, если он нужен им живым.

Однако у меня будет множество забав с ним, прежде чем я доставлю его. «И я просто знаю, какую из его частей собираюсь сохранить», — подумываю я про себя с усмешкой, пока смотрю, как он претенциозно приглаживает рукой искусно взъерошенные волосы. Я подражаю его движениям и протираю свою колючую голову.

«Миллер, у нас с тобой будет так много веселья. Я собираюсь сделать тебя звездой моего следующего трофейного кинофильма».

Глава 4

Грим

— Ты снял скальп с ублюдка? — в неверии спрашивает Коул, стоят над забитой фигурой Миллера, в настоящий момент благополучно сданной на хранение в заднюю часть автофургона в имении «Хантер Лодж».

— Он жив, — категорически заявляю я, поскольку любой, у кого есть глаза, может видеть, как Миллер рыдает. Его слёзы и сопли оставляют красивые дорожки на засохшей крови, что когда-то раскрасила его красивое лицо. — О, и я забрал его мизинец тоже. Льстивый у*бок носил кольцо на нём. Какой мужчина носит перстень на мизинце? Засранец заслужил потерять этот палец, а также кольцо.

— Это кольцо с печаткой — и есть причина, по которой этот засранец нужен нам был живым, — сквозь зубы выдавливает Коул.

Мужик может добавить себе головной боли и сломать несколько зубов, если не ослабит хватку. Я смотрю, как Коул тянется во внутренний карман жакета и вытаскивает пистолет из плечевой кобуры, резко стреляя прямо между глаз в теперь уже умоляющего Миллера, заставив его умолкнуть навечно.

— Какого чёрта ты это сделал? — проскулил я как ребёнок, который только что потерял свою любимую игрушку. — Я не убил ублюдка — он по-прежнему мог говорить, и он всё ещё был полезен, — мрачно бормочу я, глядя на резко осевший труп. У меня могло быть больше веселья, если бы Коул не устроил истерику из-за этого и не прикончил его.

Коул убирает оружие обратно в кобуру, бросая один последний взгляд на мертвеца, и разворачивается ко мне лицом, в его глазах горит огонь.

— Когда я говорю, что кто-то нужен мне живым, это потому, что у меня есть для них применение. Тот, кто приносит мне ушатанного, сломанного человека с выставленной черепушкой — делает его бесполезным. Этот ублюдок… — он злобно указал на тело у себя в ногах — …был член клуба в доступе, к которому мы нуждались, клуб, который покупает и продает людей: мужчин, женщин и детей — для всех видов использования.

Он делает шаг назад и подталкивает мягкую руку Миллера носком своих ботинок, указывая на мизинец, что я отрезал и который сейчас радостно болтается в моем заднем кармане, окрашивая хлопчатобумажную ткань моих джинсов в симпатичный алый.

— Палец с перстнем, что ты отрезал, был гребаным ключом к «Королевству». Без официального введения членом, оплатившим свои взносы… — он подталкивает ногой тело Миллера, чтобы донести свою точку зрения, — …мы не сможем проникнуть внутрь.

Он спокойно оценивает меня. Его лицо — маска спокойного сдержанного раздражения и гнева, пульсирующими волнами исходящего от него. Его управляемый гнев вызывает шипение Дьявола у меня ухе.

— Ладно, это отстой, — отвечаю я, пожимая плечами. — Просто отправьте меня в направлении следующего ублюдка с ключом, и я даю обещание на мизинчиках — что ни один волосок не упадет с его головы, — я усмехаюсь своей двойной шутке. «Обещание на мизинчиках, волосок на его голове — уловили? Ага, вы уловили».

Коул уставился на меня. И я могу сказать, что он борется с потребностью наказать меня за моё неповиновение. У нас никогда не доходило до драки, но это не означает что, как и у большинства братьев, кровных или нет, он время от времени не хочет раскроить моё «красивое» лицо.

Он выдерживает паузу в течение секунды, а затем ухмыляется мне. Я видел эту улыбку раньше. Это именно та, что украшает его лицо прямо перед тем, как он убивает ничего не подозревающую жертву.

— Она жива, Грим, — заявляет он с ядовитой улыбкой. Когда я остаюсь молчаливым, вынуждая своё тело не реагировать на его провокацию, он изучает меня в течение нескольких секунд, прежде чем добавляет: — Я предполагаю, ты думал, что она умерла. Это из-за этого ты слетел с катушек в Нью-Йорке? Ты думал, что я собираюсь сообщить тебе, что твой новый трофей потерян?

Я кусаю язык, пока не чувствую кровь, а мои руки со сжатыми кулаками остаются висеть по бокам. «Он надеется спровоцировать меня. Ублюдок».

— Кто она тебе? — давит он, повторяя тот же вопрос, что он задал мне несколько недель назад.

— Она никто, — выкладываю я слишком быстро. — Я никогда не видел эту суку раньше. Она была живой, когда я убил Форестера, так что я принес её в логово Хантеров, чтобы спасти, — ирония сочится из каждого произнесенного слога.

— Она спрашивала о тебе, — заявляет он, и его спокойный тон резко контрастирует с моим.

Я разрываю обмен взглядами и поворачиваюсь спиной к нему, с расстояния осматривая «Хантер Лодж».

— Ей не стоит встречаться со мной. Она видела достаточное количество монстров в жизни, нет никакой необходимости представлять её ещё одному.