Стопы благовестника - [61]

Московский съезд отыскал новые подходы к решению внутрицерковных проблем. Был утвержден институт старших пресвитеров. Все общины Европейской России предполагалось разделить по районам. Пресвитериату вменялось в обязанность нести духовное попечение над несколькими общинами, организацию их богослужебной и социальной деятельности.

Участники съезда получили письмо от духовного центра и приветственные телеграммы от общин родственных по духу евангельских христиан. Они предлагали образовать на основе сохранения двух независимых полноправных союзов соединенный комитет в целях преодоления отчужденности и поиска путей для сближения. За сотрудничество двух течений выступил В.Г. Павлов. Другие служители проявили сдержанность. В.В. Иванов говорил о том, что общины евангельских христиан неоднородны. По наблюдениям Иванова, их можно разделить на два разряда: самостоятельно возникшие и отделившиеся от баптистов, состоящие из лиц недовольных и непримиримых. Со второй группой очень трудно иметь что-либо общее.

Окончательные соображения по устранению недоразумений делегаты изложили в коллективном письме, направленном совету Петербургской общины евангельских христиан: "Съезд находит нужным не учреждение соединительного комитета, а просто братски-христианское друг ко другу отношение. Мы желаем: иметь мирное отношение ко всем общинам евангельских христиан, иметь полное братское общение с теми общинами, которые образовались самостоятельно. Не производить разделения в этих общинах и не навязывать им название "Баптист", но работать в них. Не принимать отлученных их этих общин евангельских христиан, воздерживаться от порицания даже отлученных баптистскими общинами и перешедших к евангельским христианам. Учреждение же постоянного для этой цели комитета было бы лишь нашим взаимным позором и укором в том, что мы, будучи христианами и братьями, не можем держать себя так, чтобы не вызывать необходимости образования специального комитета".

В письмах к съезду некоторые евангельские христиане обвиняли журнал "Баптист" в резких выпадах против их общин председателя Союза Проханова.

— Хотелось бы иметь точные указания на неверные сообщения, — сказал Голяев.

— Я не могу сейчас вспомнить номера журнала, но подобные материалы действительно появлялись, — засвидетельствовал Степанов. — Всем корреспондентам, кто пишет запальчивые статьи, я советую впредь этого не делать, дабы не заразиться духом осуждения.

Замечание Василия Прокофьевича было принято к сведению.

Слухи о съезде иноверцев продолжали будоражить московских обывателей. Стихийные ревнители "истинной" веры буквально ходили по пятам баптистов. Когда Павлов и Тимошенко проповедовали Евангелие на воскресном богослужении у евангельских христиан, их окружала раздраженная группа из посторонних людей, которые требовали прекратить проповеди.

Столкновения с недоброжелателями умножались повсеместно. К неурядицам внутри Одесской общины прибавились конфликты с местными властями и неумеренными защитниками "правой веры". Не успел Павлов отдохнуть от московских стычек, как ему вскоре пришлось "держать оборону" на Одесской кафедре. Наряд полиции, возглавляемый помощником пристава и православным миссионером, явился на богослужебное собрание в то время, когда с проповедью выступал гость из Балашова Иван Андреевич Голяев.

— Приезжим говорить публично не дозволяется, — перебивая речь проповедника, сказал помощник пристава.

— Прошу Вас не нарушать тишину и порядок, — вмешался Павлов. — Наш брат и служитель Голяев утвержден властями как наставник баптистов.

— Я знаю, что делаю, — полицейский чиновник бесцеремонно двигался по залу, хватая за руки насмерть перепуганных ребятишек и выпытывая у них фамилии. — У меня есть предписание, — не пускать православных детей в собрания баптистов.

— Братья и сестры, не поддавайтесь панике, — громко сказал Павлов. — Обратимся в молитве к Господу!

Верующие дружно опускаются на колени.

— Господи! Укажи властям, чтобы они вразумились, не препятствовали нам молиться и разрешали детям приходить на собрания, — с плачем и рыданиями взывали женщины.

Расталкивая молящихся, городовые требовали документы у приезжих, переписывали детей. Задержанных под присмотром миссионеров и полицейских отправляли в участок. На шум и беспорядочные крики сбежалась толпа горожан.

— Это миссионеры таким способом думают защитить православие, — объяснял какой-то господин любопытствующим.

Днями великой радости назвал Павлов торжества, связанные с открытием молитвенного дома в Петербурге. Большое многоярусное помещение было выстроено за 3 месяца по западноевропейскому образцу. Широкая полукруглая платформа открыта для обзора с любой точки зала, обилие света и воздуха, замечательная акустика. На овальном оконном стекле броская надпись: "Верующий в Меня имеет жизнь вечную". Первая в России основательная церковная постройка получила название "Дом Евангелия". На освящение оригинального храма Петербургский пресвитер Фетлер пригласил гостей со всей страны и представителей церквей США и Англии.

Вдохновенное многоголосное богослужение напомнило Василию Гурьевичу всемирные конгрессы, где собирались виднейшие столпы и представители баптизма. Петербургский "Дом Евангелия" почтили своим присутствием президент, Всемирного союза баптистов Мак-Артур из Нью-Йорка, директор колледжа Сперджена Мак-Кэг из Лондона, член Королевского Географического общества Чарльз Филипс.