Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания - [7]
Мартынов нахмурился.
— Кто принимал?
— Олейницкий.
Мартынов посмотрел на часы.
— Ну ты, молодой человек, и мудак! Если бы не твой батяня… Пошли!
И мы понеслись по коридорам. Экзамен еще не закончился. Около аудитории толпился народ. Мартынов раздвинул всех абитуриентов и скрылся за дверью. Не было его минут десять. Наконец, выйдя, он укоризненно посмотрел на меня и поманил рукой.
— Заходи.
И подтолкнул к двери.
Олейницикий встретил меня беспристрастным взглядом. Жестом указал на стул. Я сел. Коленки предательски дрожали.
— Ну-с, молодой человек, у вас, оказывается, есть протеже. Да и какой. Если бы не он. Ну-с, давайте попробуем объять необъятное.
И началось. Сначала мы прошлись по всему курсу физики. Потом прорешали задачи всех видов и по всем темам. По ходу допроса Мартынов сидел рядом и периодически смущенно опускал глаза. Наверное, я нес зачастую полнейшую чушь. Наконец Олейницкий замолчал. На несколько минут за нашим столом воцарилась тишина. С меня потоками лил пот, но я боялся пошевелиться и достать платок. Олейницкий поднял на меня глаза.
— Да, Белов, тебе будет очень трудно учиться. Может, не стоит?
Я молчал. А что я мог сказать?
— Конечно, ты что-то знаешь, но на молекулярном уровне. Подумай.
Инициативу перехватил Мартынов.
— Куда он денется? Я что, зря из-за него позорился тут! Мы его все вместе заставим! Пусть только попробует дурака валять! А ты что молчишь? Отвечай!!!
И хотя горло мое пересохло до состояния пустыни Гоби, я все же выдавил:
— Я буду учиться. Обещаю.
Олейницкий еще раз пристально посмотрел мне в глаза.
— Ну, давай. Посмотрим. Свободен. Три балла.
На улице Мартынов молча поднес к моему носу кулак. Поводил им.
— Понял?
Я кивнул.
— Ладно. И все же, засранец, мог бы и сообщить нам о своем присутствии. Или ты гордый очень?
Оправдываться не хотелось, да и что толку?
— Молчишь? Знаешь, Белов-младший, обижаться тебе не на что. Согласен? Забудь старое и берись за голову. Теперь все в твоих руках! Ну а мы, если возникнет надобность, поможем, по возможности. Иди… сержант.
И я пошел. Остановился только через шестнадцать лет. Вот и судите: легко ли стать офицером? Кому как.
Мимоходом. О вечной бабе Дине
Что такое преемственность поколений по-флотски? Объясняю. Мое незабвенное училище родилось в послевоенные пятидесятые годы. Там, где появляется сразу и много военных, тотчас возникают и соблазны. В те далекие времена жила возле еще несуществующего забора нашей альма матер молодая севастопольская женщина Дина, симпатичная и предприимчивая. Ничего не знаю о ее сердечных делах, но еще тогда она начала ссужать бесшабашным курсантам сладкое домашнее вино, которое делала из винограда, обвивавшего весь ее сад. Шло время. Годы сменяли друг друга быстро и незаметно. Стены училища покидали одни, уже с офицерскими погонами, а на их место приходили другие, юные и желторотые прямо со школьной скамьи. И, по-моему, не было ни одного кадета, не пробовавшего хотя бы раз классический напиток бухты Голландии — вино от бабы Дины. Да, да! Именно от бабы Дины. Время не остановишь. Пятидесятники и шестидесятники помнили Дину. Семидесятники — тетю Дину. Восьмидесятники — уже бабу Дину. Она старела вместе с училищем, и кажется ушла в небытие вместе с ним в начале девяностых. Воистину, жизнь прожитая с флотом!
Мимоходом. Не врать — полезно!
Севастополь. Июль. Жара. Училище пустынно. Все на практике. Только первый курс, отходив зимой в Грецию на надводном корабле, сдает экзамены позже всех. Сессия. Одолели первый экзамен. Как не отметить? Святое дело! Но бухта Голландия район сугубо военный, в магазинах курсанту спиртное не продадут ни за какие деньги. Остается одно — баба Дина. Сто метров до забора, десять за ним. Рубль — литр. Вино домашнее, если повезет, не разбавленное всякой карбидной примесью. Кинули на морского, кому идти. Выпало мне. Схватил два чайника и к забору. Тактически рассчитал верно — идти посреди дня. Никто при такой наглости ничего не заподозрит. Перелез через забор, оплатил бабушке услуги, получил взамен полные чайники и полным ходом назад в родную казарму. Бегу, но аккуратно, чтобы не расплескать драгоценную жидкость. Никого впереди, около казарм пустота. Полная удача. Остается пара шагов до ступенек подъезда. И тут из него вываливает целый сонм начальников. Адмирал — заместитель начальника училища, каперанг-начфак и еще множество старших офицеров. От погон зарябило в глазах и мгновенно вспотела спина. Стою перед ними, как последний идиот, с двумя чайниками вина в руках, и что делать, совершенно не соображу. Начфак смотрит на меня, задрав бороду.
— Белов, что в таре?
Вопрос конкретный, не увильнешь. Обреченно вздыхаю и, предчувствуя предстоящие репрессии, отвечаю:
— Вино, товарищ капитан 1 ранга.
Общий хохот. Офицеры заливаются, кто во что горазд. Адмирал, смахивая выступившие от смеха слезы, укоризненно говорит начфаку:
— Ты, Святослав Евгеньевич, лучше разрешил бы своим орлам чайком в казарме баловаться. А то носятся за ним на камбуз, а потом от испуга плетут, что попало. Вино. Хм, выдумает тоже.
И вся группа, почтительно обступив раскрасневшегося адмирала, неторопливо следует по направлению к следующему подъезду. Я остаюсь стоять разве что не с подмоченными штанами. Обыкновенное оцепенение. В то, что цунами пронеслось мимо, еще не верится. Наверное, так бы и стоял, если бы из окна нашей сушилки не стали звать истерическим шепотом участники предстоящего банкета. Оцепенение прошло, и я шмелем влетел в казарму. С тех пор я намертво понял одно: правду начальству говорить можно и нужно. Особенно когда оно этого не ждет.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
Книга известного российского писателя-мариниста В. Шигина посвящена событиям, связанным с гибелью атомного подводного ракетного крейсера «Курск».Уникальность информации, документальность и правдивость – вот что отличает книгу В. Шигина от подавляющего большинства изданий на эту тему. Книга основана на документах Главного штаба и Управления поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ. Читатели впервые смогут познакомиться с поминутной хронологией спасательной операции в августе и октябре 2000 года. Немаловажен и тот факт, что, будучи кадровым офицером ВМФ, автор сам принимал участие в обеспечении водолазных работ.
«Памятная книжка краснофлотца» содержит основные уставные положения, определяющие обязанности и поведение краснофлотца на корабле, служебное положение и права, а также некоторые правила поведения на берегу, вне службы. Книжка иллюстрирована, в том числе многоцветными иллюстрациями на вклейках, представляя вновь введенные в Красной Армии и Военно-Морском Флоте погоны рядового и начальствующего состава, а также ордена и медали СССР и нагрудные знаки (например, Отличник ВМФ). В справочном разделе помещены сведения о морских узлах, флагах военно-морского свода сигналов, основных морских терминах, а также флагах иностранных государств (национальных, военных и торговых) и национальных опознавательных знаках самолетов и др.
В брошюре излагаются советы и приводятся примеры организации и методики проведения занятий с солдатами и стрелковым отделением по отработке действий в атаке и при бое в глубине обороны противника днем и ночью. Рассматриваются вопросы совершенствования подготовки солдат и отделения на тактико-строевых и тактических занятиях, на тактических учениях, а также вопросы обучения действиям в различных условиях боевой обстановки: при наступлении с форсированием водной преграды, при бое в траншеях и ходах сообщения, в городе, в лесу и зимой.
Аннотация издательства: 20 июня 1942 года маршал Роммель атакой с ходу взял Тобрук в Ливии. Как это могло произойти? Почему англичане, имея двукратный перевес в силах, не сумели отстоять эту укрепленную крепость? А в ноябре 1942 года союзники высадились в Северной Африке. Они имели огромное превосходство в силах, однако продвижение вперед было мучительно медленным, и каждый километр пути был обильно полит кровью. Один театр военных действий, но две разные войны… Почему? Об этом и рассказывается в работах Сэмюэля У.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.