Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания - [30]
— Он!
Побледневший кадет попытался что-то сказать, его быстренько отсекли от всех и, зажав в плотное каре из замполитовских тел, увели на аутодафе в политотдел. Следом, покачивая бедрами, удалилась дознавательница. Врача для экспертизы даже не приглашали. Расписались они в течение недели, при содействии начальника училища. Опять же, по слухам, незадачливый кадет имел глупость отвергнуть притязания на брак настойчивой подруги, и она поклялась ему, что он будет ее мужем любой ценой. Тот имел еще большую глупость рассмеяться ей в лицо. Месть же оскорбленной женщины была коварна и жестока. Своего она добилась.
Но осечки случались и у представительниц слабого пола. Незадолго до нашего выпуска, старый начпо, набрав неимоверную выслугу лет, покинул свой пост, и удалился в запас, выращивать гладиолусы. Ему на смену пришел свежий, прямо из кипучей флотской жизни, начпо дивизии подводных лодок с Севера. С делами такого толка на предыдущей службе ему сталкиваться не приходилось, по причине нехватки женщин, полного отсутствия курсантов и другого социального устройства северных гарнизонов. Поэтому, когда на КПП прибыла очередная «жертва» с родителями, на вопрос дежурного по селекторной связи:
— Товарищ капитан 1 ранга! Тут к вам девушка с родителями, говорит беременна от кого-то из наших. Хотят разобраться. Пропустить или нет?
Начпо простодушно ответил:
— Ты им объясни поделикатней, у меня тут две тысячи х…в, я каждый руками удержать просто не в силах!
Все бы ничего, но дежурный забыл отключить громкоговорящую трансляцию, и ответ начпо прогремел над КПП, как сводка Совинформбюро в дни первых побед. Надо ли говорить, что под взглядами других посетителей вся семейка густо покраснела и поспешно ретировалась, чтобы больше никогда не вернуться. Начпо же сразу приобрел в курсантской среде безграничное уважение. Потом он тоже пообтесался, внедрился в новую реальность, но массовых опознаваний не устраивал, и по возможности старался посылать подальше просителей такого рода. Особенно если весомых доказательств не было.
Но женский пол не был бы женским полом, если бы не находил все новые и новые способы обаять будущих офицеров. Настоящим праздником для многих засидевшихся севастопольских невест стал перевод из Баку в наши стены целого факультета химиков. Не избалованные женским вниманием, прозябавшие без женской ласки в мусульмански строгом Баку, курсанты-химики попали, как куры в ощип, в объятия гостеприимного Севастополя. Женились пачками. Обоймами. Как из пулемета. Охмурение шло по полной программе. После азербайджанской столицы, где совместный поход с аборигенкой в кино рассматривался как явное соблазнение и требовал немедленного визита в ЗАГС с последующим вывешиванием подпачканных первобрачной кровью простыней в окна, Севастополь с его фривольными курортно-флотскими нравами казался почти что раем земным. Так что в первый год добрую половину пришельцев из Баку окольцевали, как подопытных кроликов в общественном стаде.
Но, как это ни удивительно, сызмальства готовившие себя к роли флотских жен, большинство севастопольских «хищниц» безропотно и с готовностью уезжали с мужьями в самые дальние гарнизоны. Провожали, встречали своих благоверных из походов, растили детей, в общем, переносили тяготы и лишения военной службы наравне со своей сильной половиной. Парадокс! Какая уж тут цель, оправдывающая средства?
Однако не все покидали стены родного училища закованными в супружеские латы. Очень многие, по разным причинам, входили в бурную флотскую действительность без какого-либо тыла. Их уже ждал следующий этап порабощения. Теперь уже на боевом действующем флоте. Ведь одно дело курсант, хоть и с предсказуемым, но все же туманным будущим. Другое дело — молодой лейтенант или старлей, с неплохими деньгами по тем временам, просматриваемой перспективой и главное — под боком. Тепленький, которому некуда спрятаться, просто готовый к употреблению. Методы были те же. Дилетантские способы обольщения сменялись трезвым расчетом и железной выдержкой женщин более старшего поколения. Все стояло правда, на том же крепком фундаменте. Партбилет, карьера, семейное положение. Три источника, три составные части. В самих гарнизонах это не процветало. Все друг друга знают, подавляющее большинство семейные, чуть что, все у всех на устах. Неприятно. А вот вояжи на ремонт в северный Париж, он же Северодвинск, Палдиски, Сосновый бор, Обнинск нередко оканчивались скоропалительными браками.
Ну представьте: целый год не видишь ничего, кроме корабля, унылого поселка, сопок, снега и камней. И вдруг Северодвинск, огромный город, рестораны, красивые женщины, нормированный рабочий день от гудка до гудка. Даже женатые встряхивались. Хотя им это иногда тоже боком выходило. Благо женский пол Северодвинска подводников очень и очень любил. Предприимчивые женщины без комплексов, после тяжкого и изнуряющего труда в спальне давали обессиленным военнослужащим уснуть. Производилась проверка документов. Все данные снимались. И если мужчина оказывался женат, то путем легкого и ненавязчивого шантажа с него взималась определенная сумма денег. Исключительно на поддержание уровня жизни. В противном случае жена вполне могла получить дома письмо с очень подробным описанием мужниного времяпрепровождения в славном Северодвинске или Палдиски, с упоминание всех интимных подробностей, которые становятся известны только в постели. Вот и спонсировали, лишь бы не было скандала.
Нина Фёдоровна — дочь гвардии лейтенанта, командира взвода отдельного 148 инженерно-танкового полка танкистов-тральщиков. «Тех, кто с первых дней Великой Отечественной войны вступил в неравную схватку с вооружённым до зубов врагом, прошагал „полземли“, — говорит автор, — давно нет в живых. Но ещё живы прямые наследники Победы — дети фронтовиков, которые из первых уст слышали рассказы о героическом солдатском пути, о том, как тяжело ковалась Победа. Я имела счастье жить рядом с героями, общаться и поэтому просто обязана передать потомкам боль и вместе с ней гордость за могучий советский народ.
Геноцид евреев в Европе, проводимый нацистской Германией во время Второй мировой войны, обычно называют греческим словом «Холокост», а иногда словом «Шоа» на иврите. Это было преступление против человечества, принявшее исторические масштабы, преступление, которое, по мнению большинства людей, необходимо понять и изучить. Наиболее тяжелые испытания выпали, пожалуй, на долю населения бывшего Советского Союза. Эта книга, посвященная истории Холокоста, написана по заказу шведского правительства в рамках образовательного проекта «Живая история», чтобы рассказать шведскому народу о Холокосте, хотя Швеция никогда не была оккупирована немецкими войсками.
«Ластоногие» готовы отправиться в любое место и взяться за любое дело. Одни проходят особый «курс на выживание» и учатся выбираться из пустыни или тундры, не имея при себе ни пищи, ни воды, ни снаряжения. Другие, для разнообразия, добиваются права носить значок специалиста по ведению военных действий в джунглях. Третьих вы увидите возле капсулы космической ракеты, готовых прийти «приводнившемуся» космонавту на выручку. Они же отправляются и в арктические экспедиции.Так пишет в своей книге Г. Бест, повествуя о «ластоногих» — особом отряде легких водолазов ВМФ США, участвующих в военных операциях, в гидрографических работах, в арктических и антарктических экспедициях.Автор рассказывает о появлении боевых пловцов в разных странах, об их участии во второй мировой войне, о развитии их технического оснащения в современных условиях.
Исследование «Война на море» написано бывшим командующим флотом нацистской Германии адмиралом В. Маршаллем и освещает подготовку и ведение операций нацистским флотом, а также ход боевых действий на морях во время второй мировой войны.Вторая книга написана современным британским автором, ветераном войны, и представляет собой увлекательный рассказ о боевых походах двух германских рейдеров — тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» и вспомогательного крейсера «Пингвин», переоборудованного из обычного торгового судна.
После катастрофических потерь 1941 года, когда Красная Армия утратила прежнее превосходство в бронетехнике, командованию РККА пришлось сделать ставку на кавалерию, увеличив количество кавдивизий в семь раз. Но, что бы там ни врала антисоветская пропаганда, красная конница никогда не ходила с шашками наголо в самоубийственные атаки на танки — кавалерийские корпуса Великой Отечественной имели тяжелое вооружение и огневую мощь, несравнимую с конармиями Гражданской войны. Так, автор этой книги был командиром минометной батареи 37-го гвардейского Донского казачьего полка, который с боями прошел тысячи километров от Кавказа до Австрийских Альп.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.