Столыпинский галстук - [64]

– И как долго еще человечеству идти к таким технологиям?

– Не так уж и много. Лет сто ― сто двадцать.

– Так мало? Люди живут на земле уже много тысячелетий, и в плане технологий развитие шло относительно медленно. А тут вы рассказываете о таких чудесах…

– Тут дело вот в чем, Иосиф Виссарионович. Вот скажите, с какой скоростью распространялась информация по планете до того, как был изобретен телеграф?

Сталин на секунду задумался.

– По-видимому, со скоростью скачущей лошади?

– Совершенно верно. А до приручения лошади ― со скоростью пешехода. То есть обмен информацией происходил тысячелетия с очень маленькой скоростью. И вдруг ― телеграф. Скорость в пятнадцать тысяч раз больше, чем у лошади, и в сорок-пятьдесят тысяч раз больше, чем у пешехода. Именно это и обусловило столь резкий скачок в развитии технологий на земле. Развитие технологий ускорилось пропорционально.

– И к чему это в итоге должно привести? Ведь бесконечно такое ускорение продолжаться не может?

– Вы верно уловили суть проблемы. Привести это должно к следующему витку эволюции ― появлению сверхчеловека, отличающегося от обычного по своему потенциалу так же, как человек отличается от обезьяны. Сверхчеловек ― это искусственно усовершенствованный человек. Люди, создав новые технологии, постепенно начали применять их к себе, чтобы увеличить свои возможности. Сверхчеловек гораздо быстрее думает, больше запоминает, может без скафандра работать в открытом космосе и на дне океана, поднимать огромные грузы и так далее.

– И ты все это можешь? ― с некоторым страхом спросил вступивший в разговор Александр.

– Нет, я ― обычная девушка, ― засмеялась Карма. ― Кроме ИПИ у меня ничего нет. Ну, еще индивидуальный комплект нанороботов. Нас только готовят к тому, чтобы могли перейти на следующий уровень. И вообще, это дело добровольное.

– Но среди вас уже есть такие? ― спросил Сталин.

– Да, есть.

Сталин надолго замолчал, погрузившись в свои мысли, затем поднялся с места.

– Ладно, пойду я, ребята. Дел много. До свидания, капитан. До завтра, Карма.

И вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

После небольшой паузы Александр произнес с немного натянутой улыбкой:

– Признаться, ты меня напугала, когда начала рассказывать про сверхчеловека. Подумал было, что я целовался с каким-то монстром.

– Сверхчеловек ― не монстр. Скорее, это человек в квадрате.

– Да понял я. Но, все равно, целоваться с девушкой, которая может поднять тебя одной рукой, как-то…

– Ты можешь сам стать таким сверхчеловеком, если захочешь… Если захочешь отправиться со мной.

– И для этого я должен сделать тебе предложение?

Карма опустила глаза.

– Можешь не делать. Никто никого не заставляет. ― Но затем она подняла глаза и открыто посмотрела на Александра. ― Только как бы нам потом, Сашенька, не пришлось всю жизнь мучиться, что мы упустили свой шанс.

– Мучиться? Нет, это не по мне. Не хочу мучиться. Но, понимаешь, я не знаю, как это делается: никогда не приходилось. Ну, да была ― не была. Карма ― это ведь судьба? Стань моей судьбой, моя хорошая.

– Ну, наконец-то. А то я было подумала, что мой дар меня подвел.

– Какой дар?

– Видишь ли, я немножечко ведьма. В родителей. Я могу видеть картины будущего, и в них я очень часто видела тебя.

– Ведьма? Про ведьму ты мне раньше не говорила. А, ладно. Семь бед ― один ответ. Но, чувствую, скучно мне с тобой не будет.

– Это я тебе обещаю.

… Наутро, уютно устроившись на плече у Александра, Карма сказала ему:

– А знаешь, в своих видениях я иногда видела эти стены, Кремль, тебя. Но никак не могла понять, что это означает. Не могла связать вместе. Мне не могло прийти в голову, что ЭТО случится со мной в Кремле.

– Мне тоже.

Глава тринадцатая

― Вот то, что я вам обещала, товарищ Сталин, ― произнесла Карма, протягивая ему маленькую салфеточку, на которой лежала крохотная горошина таблетки салатового оттенка. ― Можно запить глотком воды.

– Не отравлюсь? ― полушутливо спросил Сталин, с некоторым сомнением разглядывая таблетку.

– Иосиф Виссарионович… ― протянула Карма с интонацией, с которой офицер милиции обратился к главному герою «Бриллиантовой руки» в исполнении Никулина, когда тот попытался положить пистолет в авоську. С тех пор знаменитое «Семен Семеныч» стало нарицательным выражением, популярным и на Мечте. Коротко глянув на Карму, Сталин, помедлив еще секунду, налил в стакан глоток воды из графина и выпил таблетку.

«Уф-ф-ф» ― выдохнула про себя Карма. ― «Вот теперь миссия точно выполнена».

– Я что-то почувствую?

– Иногда возможно ощущение легкого дискомфорта, но и только. Ничего страшного. В зависимости от состояния вашего организма, процесс займет два-три часа. И вы станете совсем другим человеком.

– В каком смысле?

– Вы ощутите себя мужчиной сорока пяти ― сорока восьми лет, полностью здоровым и энергичным. Извините, но следствием может быть всплеск сексуальной активности.

– Это как?

– Ну, как, как… Женщину вам сегодня захочется, Иосиф Виссарионович. Сильно. Побочный, так сказать, эффект.

Сталин усмехнулся со смесью недоверия и смущения на лице.

– Могли бы и раньше предупредить, Карма. Где же я ее вот так вот сразу найду, ― немного неуклюже отшутился он.