Столыпинский галстук - [111]

Без происшествий, впрочем, не обошлось. Внезапно ожило одно из орудий не до конца подавленной береговой батареи западнее входа в пролив. Укрытая в скальной толще, она смогла пережить удар АБ―2500. Все окрестности у турок были пристреляны, и первый же двенадцатидюймовый снаряд пробил борт броненосца «Иоанн Златоуст» на метр выше ватерлинии, вызвав пожар в котельном отделении. Два десятка ответных снарядов того же калибра с броненосцев доделали работу авиаторов, и больше попыток помешать высадке не было. Пожар на «Иоанне Златоусте» потушили.

После обеда с севера вновь показались СИ―3. На этот раз они направлялись к различным ключевым узлам инфраструктуры турок, где сбрасывали десантные группы по двадцать-тридцать бойцов. Их задачей было нарушение линий связи, блокирование важных дорог и создание паники в тылу противника.

Закончив высадку, часть крупных кораблей и десантные суда вновь поспешили в сторону Крыма, где им предстояло взять на борт третью дивизию ударной армии. А высадившиеся дивизии двинулись по дорогам в сторону Стамбула, сметая с пути с помощью следующих впереди танковых таранов всех, кто пытался им помешать. На пути следования дивизии сталкивались с многочисленными турецкими войсками. Впрочем, особых хлопот они не доставляли: никогда не бывавшие под бомбежкой и не видевшие танков аскеры в панике и ужасе разбегались, куда глядят глаза.

К утру 19 августа обе дивизии почти одновременно с запада и востока подошли к Стамбулу.

Стоявший на рейде Стамбула турецкий крейсер «Меджидие» попытался встретить вышедшие на восточный берег Босфора танки огнем своих пушек, но залп подошедших 300мм реактивных минометов заставил его усомниться в правильности этого решения. Получив сразу несколько попаданий тяжелых снарядов и загоревшись, он выкинул белый флаг, не дожидаясь повторного залпа. Командир понял, что с находящимися в ремонте машинами его крейсер ― просто удобная мишень, и принял единственно верное решение.

В этой версии истории в связи с нейтралитетом России немцы не отправляли в Турцию «Гебен» и «Бреслау». Других крупных кораблей на рейде Стамбула в это время не было.

Тем временем с самого момента высадки русских султан Турции Мехмед V забросал Кайзера Вильгельма безответными радиограммами, прося помощи и совета. Наконец, ответ от немцев пришел. Смысл его сводился к тому, что не нужно было провоцировать русских, а теперь султан должен самостоятельно разбираться с возникшей проблемой. И когда возле султанского дворца появились русские танки, над его крышей взметнулось белое полотнище. Воевать с таким противником турки были абсолютно не готовы.

Таким образом, война между Турцией и Россией продлилась всего три дня. Журналисты придумали для этой войны название ― Короткая война.

Текст мирного договора был подготовлен заранее. Условия были очень непростыми для Турции: Россия претендовала на все турецкие земли к западу от проливов, при этом турецкое население должно было быть переселено на восточный берег. Правда, русские обещали оказать финансовую помощь переселенцам. Альтернативой в случае отказа была оккупация всей страны.

Помощи ждать было неоткуда, и султан Мехмед V подписал договор. Россия потеряла в этой войне шестнадцать человек убитыми, из которых трое были кочегарами с «Иоанна Златоуста», и тридцать человек ранеными. Потери турок составили около трех тысяч убитыми и пяти тысяч ранеными.

А спустя еще две недели Россия и страны Тройственного Союза подписали договор о разграничении сфер влияния, где были четко прописаны все оговоренные ранее позиции.

Глава пятая

Сестра милосердия Танечка Горбенко промокала тампоном потный лоб раненого. Тот был без сознания и бредил. При этом язык, на котором разговаривал в бреду раненый, был совершенно незнаком сестре. Ранение было тяжелое, в голову, и шансы десантника на поправку были не слишком велики.

Внезапно у входа послышался шум, и Таня увидела, как в двухместную палату, где она дежурила, вошли двое военных. Она сразу узнала в них командующего флотом адмирала Колчака и его помощника капитана первого ранга Коренева.

– Как они? ―негромко спросил адмирал.

– Оба тяжелые и без сознания, один бредит не по-русски.

– Хотели наградить героев Георгиями за мужество, но придется повременить. Пусть приходят в себя. Мы еще будем их навещать.

– Навещайте. Но тот, который бредит, очень тяжелый. Не знаю, выживет ли.

Внезапно Таня, бросив случайный взгляд на помощника адмирала, заметила, что тот, нахмурившись, как будто бы прислушивается к бреду раненого. Потом он бросил взгляд на бирку с фамилией, закрепленную на спинке кровати, и даже взял ее в руки, расправляя.

– Иван Кораблев…

– Что, Виктор Сергеевич, знакомый?

– А? Да нет, показалось…

Едва выбрав свободную минутку, Галахад связался со Странником.

– Командир, один из наших серьезно ранен. Лорно Барок, из предтеч.

– Не понял. А что же нанороботы?

– Похоже, пуля зацепила имплантат, управляющий роботами, и повредила его. Видимо, они не активны. Редчайший случай. Он очень плох и сестра милосердия говорит, что вряд ли выкарабкается. Я говорил с врачом, он тоже не уверен, мнется.