Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность - [36]

Через несколько глав Аллах в своей безграничной щедрости признает исключительные потребности пророка в этой области жизни и мудро предоставляет ему карт-бланш:

«О Пророк! Воистину, Мы дозволили тебе [брать в] жены тех [женщин], которым ты уплатил их вознаграждение, твоих невольниц, дарованных тебе Аллахом, дочерей твоих дядей со стороны отца, дочерей твоих теток со стороны отца, дочерей твоих дядей со стороны матери, дочерей твоих теток со стороны матери, которые выселились [в Медину] вместе с тобой, а также верующую женщину, если она по доброй воле выходит за Пророка [и] если Пророк хочет жениться на ней. [Последнее] дозволено только тебе, но не другим верующим. Мы знаем, что Мы предписали им (т. е. остальным верующим) относительно их жен и невольниц, [исключение сделано для тебя], чтобы ты не чувствовал неудобства. А ведь Аллах прощающий, милосердный». (33.50)

Мухаммед сообщил об этом откровении своей жене Айше. Она была женщиной великого ума и всегда испытывала страстный интерес к политике и государственным делам. Она попросила мужа объяснить, почему Аллах считает, что все правоверные непременно мужского пола. Этот неожиданный вопрос вызвал немедленный сдвиг в «половых вопросах», все последующие откровения адресуются уже как мужчинам, так и женщинам. Айша, хорошо информированная о последнем «официальном заявлении с Небес», дает, как обнаруживается в одном из хадисов, саркастический ответ: «Воистину, ты, господин, торопишься получить свое удовольствие».

В другом хадисе, записанном Бохари[28] (том IV, стр. 91), процитированы слова Мухаммеда, произнесенные после его очередного общения с Всевышним. Пророк «заметил, что ад населен в большинстве женщинами», и, в соответствии с другим хадисом, признался в том, что «если бы мне было дано право приказать кому-то подчиняться иному господину, кроме Аллаха, я бы, конечно, приказал женщинам подчиняться своим мужьям, поэтому велики права мужа над своей женой». Поскольку большинство этих традиций придуманы, то дело здесь не в том, говорил ли пророк в действительности эти слова или нет, а в том, что люди верят в то, что они были сказаны, и поэтому они являются частью исламской культуры.

Традиции, подобные этой, свидетельствуют о том, что ранний ислам, которым бесконечно восхищаются исламские фундаменталисты сегодня, оказался не в состоянии до конца покорить женщин. Этому процессу сопротивлялись все слои общества, как высшие, так и низшие. В решающих схватках, как интеллектуальных, так и военных, женщины играли важную роль. В 625 году во время сражения при Ухуде, в котором мусульмане потерпели сокрушительное поражение, жена влиятельного языческого вождя из Мекки, Хинд бинт-Утба, напутствовала своих воинов так:

Мы отвергаем этого распутника!

От его Аллаха мы отрекаемся!

Его религия нам отвратительна, и мы ее ненавидим!

Первый сподвижник пророка и будущий халиф Омар отвечал с разоблачительной находчивостью:

Да проклянет Аллах Хинд,

Выделяющуюся среди Хиндов

Своим большим похотником,

И пусть он проклянет вместе с ней и ее мужа!

При жизни Мухаммеда и в течение многих десятилетий после его смерти женщины сражались бок о бок с мужчинами, несмотря на их предполагаемую неполноценность. Они также боролись за сохранение своей независимости. Сукайну, внучку четвертого халифа Али и вдохновительницу шиитского ислама, как-то попросили объяснить, почему она такая раскованная и веселая, в то время как ее сестра, напротив, суровая и серьезная. Говорят, она ответила в том смысле, что ее назвали в честь прабабушки, жившей в ту пору, когда ислама еще не было, а ее сестре досталось имя бабушки-мусульманки.

Ислам стремился подавить политическую и сексуальную анархию, которой отличалась джахилийя. Мухаммед обладал скорее политическим, чем религиозным гением. Религия, как позволяет предположить диалог пророка с Аишой, выполняла обычно инструментальную функцию. Прежде всего, Мухаммеду нужно было государство, чтобы продвигать свои убеждения. Отряды вооруженных мужчин и женщин были первым, самым примитивным обликом нового государства. Однако чтобы стать действенным, новый порядок должен был стать обрядовым. Перед лицом соперничающих монотеистических религий и язычества разум должно было изгнать. Верующие никогда не признавали и не признают это, но факт остается фактом: при создании любой новой системы кодекс норм поведения гораздо более важен, чем собственно вера. Последняя необходима, чтобы регламентировать поведение, но как только эта цель достигнута, новая общность становится достаточно единой и сильной для того, чтобы сопротивляться всем соблазнам. В мире, где не было наций и национальностей, исламский мир приблизился к тому, чтобы заменить современное понятие «национальности» и стать основой формирования универсальной общности. Если некоторые разделы Корана читаются как документы, целью которых является отмежевание ислама от иудаизма и христианства, то другие его разделы состоят из детальных предписаний поведения в социальной, экономической и сексуальной сферах жизни, что было крайне важно для нового государства.