Столкновение в океане - [12]

Когда Карстенс заступил на вахту, небо было затянуто мрачными облаками. На судовых часах, поставленных по нью-йоркскому времени, было 20 часов 30 минут. Следовательно, сумерки еще не наступили, но дневной свет быстро угасал и море приобретало свинцовую окраску, переходившую в черную. Хотя в открытом море чрезвычайно трудно точно установить расстояние, так как нет соответствующих ориентиров, Карстенс приблизительно определил, что видимость не превышала пяти-шести миль.

Около 21 часа на мостик поднялся капитан Норденсон, имевший обыкновение наведываться туда после обеда. Согласно заведенному обычаю, в первый вечер после выхода в море капитан обедал в своей каюте, расположенной одной палубой ниже, как раз под рулевой рубкой. Норденсон, командовавший в разное время всеми судами компании «Суидиш-Америкэн лайн», был сторонником строгой дисциплины. В случайных разговорах с командным составом или матросами он избегал многословия, считая, что оно может ослабить дисциплину на судне. Карстенс, погруженный в свои дела, не замечал появления капитана до тех пор, пока не увидел, как тот прохаживается на правом крыле мостика.

Капитан Норденсон, с годами располневший, опустив голову, расхаживал взад и вперед по узкому крылу мостика. Ответив на приветствие Карстенса, он продолжал ходить.

Карстенсу очень хотелось поговорить. Он был общителен, стремился бывать на людях, любил болтовню, шумные, засиживающиеся далеко за полночь компании, вечеринки и вообще всякие развлечения. Он был прямодушен и чистосердечен. Морская жизнь нравилась ему, потому что требовала от него соблюдения дисциплины на службе, но предоставляла полную свободу в нерабочее время. Карстенс находился в том возрасте, когда человек менее всего чувствует бремя волнений или серьезных забот. Его детство, детство младшего отпрыска почтенной зажиточной семьи в городе Люнде, культурном центре на юге Швеции, было сумбурным. Отец, врач по специальности, занимал пост директора медицинского управления провинции. Как и его старшие брат и сестра, Карстенс посещал лучшие частные школы Люнда. Однако, если брат, получив юридическое образование, поступил на службу к епископу Линчепинга в качестве юрисконсульта, а сестра, став зубным техником, добивалась диплома врача, Карстенсу с учением не везло, и он менял одну школу за другой. Занятие по душе он нашел лишь после того, как в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет во время летних каникул стал плавать на рыбачьих судах, промышлявших сельдь в Балтийском море. Окончив среднюю школу, он вместе с другом детства отправился скитаться по морям.

Спустя два года, в 1949 году, их обоих взяли на работу в «Концерн Бростром», крупнейшую в Швеции судоходную компанию. Вскоре он понял, как необходимо образование даже на море. Проработав три года юнгой, Карстенс поступил в шведское мореходное училище. Энергично взявшись за учебу, дававшуюся ему с трудом, он в 1953 году сдал экзамены, необходимые для получения свидетельства штурмана торгового флота. В том же году он прошел весь теоретический курс и для получения свидетельства сдал экзамен на капитана торгового флота. Теперь, чтобы получить право командовать любым судном шведского торгового флота, ему не хватало лишь стажа и практического опыта. После мореходного училища Карстенс отслужил пятнадцать месяцев в шведском военно-морском флоте, участвовал в операциях по тралению вод Северного и Балтийского морей и в 1955 году опять вернулся в «Концерн Бростром». Компания предоставила ему возможность приобрести разносторонний опыт плавания на трех принадлежавших ей грузовых судах, парусном учебном судне и пассажирском лайнере «Кунгсхольм». В 1956 году, 19 мая, он был назначен на «Стокгольм».

Вечером 25 июля у юноши имелись все основания быть довольным своей судьбой. Он знал, что на пассажирские лайнеры «Концерн Бростром» назначает только лучших служащих, следовательно, в избранной специальности он добился успеха. Капитан, коллеги-штурманы, фирма, которой он служил, доверяли ему, и он это чувствовал. Определилась и его личная жизнь. В канун сочельника прошлого года он женился на Лилиан Мартель, стройной темноволосой хорошенькой девушке из Эльзаса, которая ждала его теперь в новой квартире, снятой ею в Гетеборге, порту приписки судна. Через пять месяцев они ожидали появления своего первенца.

Карстенс занимался своим делом на мостике, не проявляя излишнего волнения, так как не принадлежал к категории людей, вечно чем-то обеспокоенных. Он внимательно наблюдал за морем, часто смотрел на экран радиолокатора, проверяя, не показалось ли где-нибудь другое судно, идущее встречным курсом на запад, так как знал, что на пути к плавучему маяку «Нантакет» это может случиться. «Стокгольм» находился в водах с интенсивным движением, поэтому была также вероятность пересечения его курса по носу другим судном. Однако все это относилась к разряду обычных явлений, а кроме того, существовали Правила для предупреждения столкновений судов в море, которых придерживались суда в открытом море. Карстенс был совершенно спокоен. Каждый раз, выходя на крыло мостика, он проверял ходовые огни «Стокгольма». На «Стокгольме», как и на других судах, горели два белых топовых огня: один из них находился на высокой мачте позади рулевой рубки, а другой — впереди и ниже первого. Эти огни должны были быть видны с расстояния в пять миль. Пониже мостика были также выставлены отличительные огни: зеленый — с правого борта и красный — с левого, оба видимые с двух миль.