Столкновение миров - [3]

По дороге к Дому Кристоффа дети немного отстали от миссис Уолкер. Брендан и Корделия с удивлением заметили, что Элеонора улыбается.

– Я только что видела, как Жирный Джаггер выставил из воды губы, чтобы сделать вдох, – прошептала Элеонора. – По-моему, он понимает, что должен скрываться. Только бы он не привлекал к себе внимания до завтрашнего утра! Тогда бы я знала, как выманить его из воды.

– Но что мы будем делать, когда он окажется на берегу? – с сомнением в голосе спросил Брендан. – Пригласить его на вечеринку и потом оставить у нас ночевать? Сыграем в «Твистер», приготовим попкорн в микроволновке и потом будем делиться самыми сокровенными тайнами?

– Мы могли бы взять его в школу! – воскликнула Элеонора, совершенно не замечая сарказма в словах брата.

Брендан представил себе, как Жирный Джаггер покатает между подушечками большого и указательного пальцев школьного задиру, Скотта Калурио, и затем швырнет его о стену школьного здания.

– Это было бы круто, – признал Брендан. – К тому же Жирному Джаггеру не было бы равных в лакроссе[1].

Корделия посмотрела на Элеонору и Брендана, но, прежде чем они успели что-то сказать, разговор прервала их мама.

– Дети, я должна вам еще кое-что сказать, – с тревожным видом сказала миссис Уолкер. – Нам придется нелегко, но это к лучшему. Именно поэтому нам надо переехать на новое место именно сегодня, а не завтра.

Дети остановились и с нетерпением ждали, что еще скажет их мама.

– Я знаю, вам будет тяжело. Мне уже тяжело, – медленно проговорила усталая миссис Уолкер и обвела детей покрасневшими глазами. – Завтра утром папа уедет на несколько дней или даже недель лечиться от пристрастия к азартным играм.

– Подожди, а что, отец пристрастился к азартным играм? – спросила Корделия и сразу же почувствовала себя виноватой: первая ее мысль была о том, как эта новость коснется ее – что подумают окружающие? Узнают ли в престижных колледжах, куда она собиралась поступать, что ее отец лечился от игровой зависимости? Корделия всегда думала о будущем, делала все «правильно» и пыталась быть лучшей. И теперь после того, что сказала мама, ее будущее оказалось под угрозой. Попадают ли дети, отцы которых страдают от игровой зависимости, в такие университеты, как Гарвардский, Йельский или Стэнфордский?

– Папа уезжает? – спросила Элеонора прерывающимся голосом. Мысль о возможности потерять в один вечер и Жирного Джаггера, и отца казалась ей невыносимой.

– Не волнуйся, малыш, – сказала миссис Уолкер, обнимая Элеонору и пытаясь улыбнуться. – Это ненадолго, и мы сможем поехать к нему в выходные. И когда он вернется, все станет гораздо лучше. Обещаю. Вы, дети, сильные и независимые. Вы всегда были такими. Знаю, вы… вместе мы пройдем через это.

– Но чем мы будем зарабатывать деньги? – спросил Брендан.

– Брендан! – воскликнула миссис Уолкер, осуждающе глядя на сына. – Это и все, о чем ты сейчас думаешь?

Брендан растерялся, но отрицательно покачал головой, устыдившись, что больше думает о финансовом положении семьи, чем о душевном здоровье своего отца.

Разумеется, оставалась добытая в книжном мире карта, на которой красным крестиком было помечено место, где хранились нацистские сокровища. Место это находилось в Европе, которая, как в последний раз выяснил Брендан, располагалась далеко от Сан-Франциско. К тому же дети не знали, существуют ли эти сокровища и в реальном мире, а не только в одной из книг Денвера Кристоффа.

– В настоящее время я вполне способна позаботиться о нашей семье, – продолжала миссис Уолкер, стараясь говорить уверенно. – Именно поэтому завтра я выхожу на работу в отдел обуви в одном из универсальных магазинов сети «Мейси».

Еще несколько недель назад семья Уолкеров жила в красивом доме, выстроенном в викторианском стиле, выходившем окнами на мост «Золотые ворота», и имела на счету в банке десять миллионов долларов. Теперь они переезжали в крошечную квартирку, не имея ничего, если не считать стыда за доктора Уолкера, за четыре месяца потерявшего медицинскую лицензию и проигравшего все деньги. Стыд у семьи по-прежнему оставался.

Брендан вдруг ужаснулся, представив себе, как тяжело придется маме с деньгами. Ее вины в том не было. Во всех прошлых и нынешних бедах семьи Уолкеров, если она и была виновата, то в наименьшей степени.

– Что ж, – сказал Брендан, – вот тебе и первый покупатель. У меня скопились деньги, подаренные на дни рождения. Интересно, как я буду выглядеть в туфлях на красных каблуках.

Несмотря на мрачное настроение, в котором пребывали Уолкеры, все засмеялись. От их смеха над Си-Клиф-авеню, казалось, стало немного светлее, как будто луна засветила ярче.

– Я бы заплатила, чтобы посмотреть на Брендана на красных каблуках, – сказала миссис Уолкер, обнимая детей. – Люблю вас, ребята, вы это знаете? Как бы тяжело нам ни приходилось, вы всегда находите способ заставить меня улыбнуться. Как бы то ни было, завтра тебе не придется тратить время на покупку обуви.

– Почему? – спросила Корделия.

И тут миссис Уолкер сообщила новость, которая Брендану и Корделии показалась самой плохой за весь вечер.

– Потому что завтра утром каждый из вас пойдет в свою прежнюю школу.