Столица беглых - [5]

— Догадался.

— Поди, кисейный?

— Нет, из конского волоса.

Штабс-капитан посмотрел на попутчика с уважением:

— Бывали здесь раньше?

— Здесь впервые, а бывал в Забайкалье, я же говорил. Комары везде бич, что там, что тут. А от мошки никакой накомарник не спасет…

Потом они долго плыли молча, пока Алексей Николаевич не спросил, куда держит путь штабс-капитан.

— Есть такой станок — Ворогово, — ответил тот. — Он охраняет границу между Енисейским уездом и Туруханским краем. Там военный кордон, которым я командую. Сам край начинается от знаменитого Осиновского порога, который ваш пароход должен будет прошмыгнуть. А это не всегда удается…

— Что за кордон? Беглых ловите?

— Точно так, Алексей Николаевич. По тайге ходить, где вздумается, нельзя, попадешь на заломы — и застрянешь…

— Заломы — это вывал леса? — сообразил Лыков.

— Угу. Бывает, что они тянутся на версту, и стволы лежат в два-три слоя. Ураган как саблей срубил. Такую баррикаду не перелезешь и не обойдешь. А если даже попытаешься, угодишь на болото или гарь. Так что с тропы никуда не свернуть. Тропа — вдоль берега, на тропе — наш кордон. Беглому другой дороги нет.

— А по реке?

— И там кордон! Все лодки и пароходы причаливают, мы их осматриваем, проверяем документы, грузы.

— Судно обыскиваете или только бумаги глядите?

— Теперь обыскиваем, — заявил штабс-капитан. — А то в прошлом году был случай: трое беглых спрятались на «Мономахе» в якорном ящике. И доплыли до Енисейска, сволочь. Команда помогала!

— И как вы об этом узнали?

— Да их поймали потом: одного — в Иркутске, а двоих — в поезде, по пути в Москву. Они и рассказали. Теперь я строго за этим слежу, все потайные места велю проверять.

— Еще как убегают ссыльные? И правда ли, что зимой побеги абсолютно невозможны?

— Зимой да, совершенно нельзя. Замерзнешь или от голода пропадешь. А то тунгусы по следам отыщут и приведут к стражникам, им за это премия полагается. Зимой — никак.

— А летом кому-то удается?

Сухобрус вздохнул:

— Вы же не из простого любопытства спрашиваете?

— Служба такая, Иван Остапович. Я бандитов ловлю-ловлю, а они потом опять возникают. Вот начальство и послало узнать, как это происходит. Будьте добры ответить.

— Летом, конечно, проще утечь. Но тоже не всякому удается. Вот попадете в Туруханск, сами увидите. Городок словно на острове: с одной стороны — речка, с другой — озера да болота. Деться некуда.

— А как же тогда сбежал Африкант Силин? — задал давно подготовленный вопрос сыщик.

— Силин? Это который после каторги прибыл на поселение? Налетчик?

— Он, сукин сын.

Штабс-капитан опять мотнул головой:

— Черт его знает… Говорили, что через Карское море сдернул.

— А это возможно?

— Теоретически — да. Там ниже Монастырского есть станки Индигирка и Диксон. В них заплывают иногда норвежские пароходы. Они могут взять на борт беглого. Теоретически.

— А достоверные такие случаи вам известны? — продолжал расспросы коллежский советник.

— Говорят, что того… было раз-другой. А правду кто скажет? Такие вещи держат в секрете. Однако…

Офицер запнулся. Лыков ждал: у него возникло ощущение, что собеседник сейчас сообщит что-то важное.

— Мы между собой обсуждаем иногда. Ну, стражники. И такое есть мнение, что кто-то им помогает.

— Им — это беглым? — уточнил питерец.

— Да. Смыться из Туруханского края нельзя, я вам уже говорил. Край огромный, по площади как четыре Германии. А живет в нем всего десять тысяч человек. Отошел в сторону от тропы — и пропал. А на тропе — кордон, тоже пропал. Но ссыльные все равно бегут. И не всех мы потом находим живыми или мертвыми.

— Кто же им помогает? Тунгусы? Чалдоны? За деньги вполне возможно… — рассудил Лыков.

— За золото еще, — добавил штабс-капитан. — Недалеко от Назимова есть прииски, туда кого попало берут, паспорта не спрашивают. А то можно его, золотишко, самому намыть, хищническим способом. Если повезет или знать места.

— Деньги… — повторил коллежский советник. — Откуда они у ссыльного? И сколько может стоить побег из Туруханска?

Сухобрус пожал плечами:

— Сам не бегал, не знаю. Но несколько сотен придется отдать, навряд ли меньше. А откуда такая мошна у поселенца, тут все ясно. Товарищи с воли помогают.

— Допустим, я достал три-пять сотен. Дальше что?

— Дальше ищете помощника из местных. Который проведет до Монастырского, а еще лучше спустит вниз по Енисею. Например, на такой вот илимке при помощи собак.

— Но ведь ссыльные обязаны отмечаться у стражника.

— Раз в неделю он приходит, — отмахнулся штабс-капитан. — Да и то можно соврать: или рыбу ловить нанялся, или телеграфную линию починяет, а то в соседний станок двинул, в картишки перекинуться с другими ссыльными.

— Про линию не понял, — остановил попутчика Лыков.

— Видите, вон она вдоль берега тянется. И так до Диксона. Чуть не две тысячи верст. Столбы надо подправлять, менять, усиливать. Почтово-телеграфное ведомство за это платит. Ремонт телеграфа — исконное занятие ссыльнопоселенцев, чалдоны никогда за него не берутся. Им надо, пока лето, рыбы и мяса наморозить, ягод да грибов набрать. У иного запашка есть, особенно южнее, там рожь кое-как да вызревает. Вот ссыльным и поручают, других рабочих рук здесь нет.