Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели - [50]

Стоило двинуть нужный указатель, как колесо со шкалой отметок повертывалось от пружины и показывало в круглом окне отметку. От другого правильного указателя оно могло повернуться снова и увеличить оценку. Ну, а если отвечающий двигал ложный указатель, шкала отметок была недвижима. Свой нитяной экзаменатор Ромашкин назвал гордо «УМ-1». Это означало — и «Умный механизм», и «Учетчик Михаила», и «Учитель механический». Пришла очередь и Кате поздравить Ромашкина.

— Теперь мы оба — отличники! А чей же контролер оценок лучше? — спросила она. — Мой или твой? По-моему, водяной оценщик лучше твоего нитяного. В нем ничего не вращается, не вытягивается, не может соскочить с блоков.

— Как бы не так. Твои резиновые и стеклянные трубки надо еще поискать, а мои пуговки и нитки везде есть, — возразил ей Мишка.

Их пререкания, как не раз бывало в таких случаях, закончились у Александра Ивановича. Физик был главным судьей таких споров. Он внимательно ознакомился с контролерами знаний Терентьевой и Ромашкина и произнес свой приговор:

— Ну что ж, друзья! Поздравляю вас с двумя маленькими изобретениями. Хотя подобные аппараты не блещут новизной, но вы не огорчайтесь. Я видел немало учебных счетно-решающих устройств с электро- и радиосхемами. Но ваши имеют перед ними некоторое преимущество. Они просты, для них не требуется дефицитных деталей, источников питания, они дешевы и бесшумны… И, пожалуй, главное — такими экзаменаторами может теперь легко обзавестись любой класс любой школы. Спасибо вам скажут за таких помощников и учителя.

Они могут пригодиться всем по разным программам обучения и для самопроверки; для самоподготовки и при контрольных занятиях в школе.

И названы они не плохо — «ВУЗ» и «УМ-1». Но не забывайте: один ум — хорошо, а два — еще лучше. Теперь надо намастерить таких приборов побольше…

— Ну, а чей же прибор лучше? — не терпелось узнать Кате.

— Вот на такой вопрос сейчас ответить трудно. Это покажет время! Ваши экзаменаторы можно и нужно еще улучшать, усовершенствовать.

Попытайтесь, например, вставить в них ограничитель времени для ответов. Пусть ученик сумеет ответить на три-четыре вопроса за три или пять минут. Или устройте так, чтобы отметки на шкалах появлялись не постепенно, а сразу. Словом, тут есть над чем поломать голову.

Вскоре о водяных и нитяных экзаменаторах прослышала вся школа. Появились и недовольные ребята.

— Мало с нас преподавателей, которые уроки спрашивают. Теперь еще десятки водяных и нитяных экзаменаторов понастроят! Но таких было немного.

И у Катиного «ВУЗа» и Мишкиного «УМа» уже через две-три недели появились многочисленные собратья. Ведь размножить такие приборы дело нетрудное. Ну, а на выставке наглядных пособий, которую потом устроили в районном Доме пионеров, у экзаменаторов «ВУЗ» и «УМ» то и дело слышалось:

— Вот это да! Вот бы нам такой!

И эти возгласы для юнизов звучали, как самая лучшая музыка.

Тайны гидропоники

Тайна — та же сеть: ниточка порвется, вся расползется.

Поговорка

У нашего Пуговкина была отличная привычка. Когда ему что-то становилось неясно, непонятно, то он тут же старался заглянуть в энциклопедию. Однако на этот раз в читальне Витьке не повезло. Он так и не разгадал тайну нового слова. Его не было в энциклопедиях. Это слово он услышал нечаянно на улице. Один взрослый мужчина горячо говорил другому:

— Понимаешь, гидропоника имеет широчайшие, изумительнейшие возможности. У нее необъятное будущее и на земле и в космосе…

Пуговкин не стал унывать. Он решил сам, как говорят, пораскинуть мозгами. Ведь всем известно, что «гидро» — это вода, отсюда и пошли слова: гидростанция, гидромеханизация… Итак, половина слова выяснена. Ну, а как понимать — «понику»? Оказалось, что эту «понику» тоже легко раскусить. Вероятно, сообразил Витька, «поника» от слова — «пони»… Лошадки есть такие маленькие, на них малышей катают в зоопарке.

Но, усомнился тут же Пуговкин, а могут ли быть водяные пони?

О том, как Витька неожиданно открыл тайну гидропоники и стал ее ярым сторонником, стоит рассказать поподробнее.

Все началось с Ромашкина.

В середине января на большой перемене он стал поочередно подходить к своим друзьям мальчишкам с видом заговорщика и шептать:

— После уроков сбор у нас в классе. Пароль: «Только ребята». Девчонкам ни полслова, секрет! Ясно?

Все, вероятно, заметили, как трудно долго сохранить секреты в школе. Не пройдет порой и двух часов, как любая тайна становится достоянием всех. Однако на этот раз даже самые дотошные девчонки ничего не узнали.

Когда мальчишки остались одни и расселись по партам, Мишка заложил руки за спину и произнес:

— Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор!

Ребята невольно рассмеялись. Сценка нечаянно вышла точь-в-точь как у Гоголя.

— Через полтора месяца, — продолжал Мишка, — он начнет придирчиво проверять наше отношение к мамам, к бабушкам, к сестрам, к учительницам, к девчонкам… Короче, к тем, кого сейчас нет тут с нами… Разумеется, к ним всегда надо относиться хорошо, но в этот день…

— А я знаю, какой это ревизор! — догадался Сергей. — Это день Восьмого марта!