Сто затей двух друзей. Приятели-изобрететели - [11]

— Держи, Ромашкин, еще двигатель номер два. И третий лесной двигатель есть рядышком. — Тут неугомонный Витька отыскал в кучке хвороста сухую рогульку, заострил ножом ее концы и привязал нитками сбоку перпендикулярно к ее плоскости один из луков.

Потом в двойную тетиву этого лука он вставил посередине пропеллер с широкими лопастями. Лопасти он сделал из тоненьких щепок, отколотых от старого елового пенька.

Впрочем, как пояснил он Мишке, эти лопасти можно было сделать из стенок спичечного коробка.

— Чем тебе не глиссер с воздушным винтом? — спросил он.

Всем хороши были эти модельки лодок с лесными моторами. И наделать их можно было за два-три часа двадцать-тридцать штук.

— Придем в лагерь, кликнем клич. Организуем кружок «Пионерская судоверфь», и десяток ребят вместе с нами в лесу за день наготовят тьму таких моделей на весь лагерь, — сказал Пуговкин.

— Ты прав, но ведь и я, — сознался Мишка, — встретил вожатую…

— Так давай выкладывай свои коробчатые секретишки.

Но Ромашкин повел свою речь издалека:

— Попалась мне как-то под ноги коробка из-под спичек. Покрутил я ее туда-сюда — и вижу, что если она пустая, то в ней хранятся десятки всяких затей.

— Не пойму я, как это, и пустая и там спрятаны разные затеи? — недоумевал Пуговкин.

— Когда в ней спички, она не пустая, но, значит, ею играть нельзя ни в коем случае! Начнешь баловаться со спичками, считай, что до лихой беды пять минут. А без спичек бросовые коробки — безобидный и бесплатный «Конструктор».

— Какой такой конструктор?

— Не тот, кто сидит в чертежной и чертит, а тот, что продается в магазине игрушек. Вот, гляди, тут и легковая и грузовая автомашины и электропоезд на колесах из пуговиц.

Мишка мигом нарисовал в своей тетради автомобили и электропоезд, сделанные из спичечных коробок.

— Ну, а что можно сделать из них еще?

— Думай сам, если голова на плечах и ум не зачах.

— Но весь твой наземный транспорт совсем ни к чему в наш праздник Дня флота.

— Чудак! Любая коробка — лодка, а несколько их — многотрубные пароходы. Смотри, я начерчу. — Однако Ромашкин не только изобразил проекты своих судов. Он соединил булавками несколько коробок, и теперь на речной глади поплыли спичечные модели лодок, пароходов и теплоходов.

— И это все? — спросил Витька.

— Погоди, это лишь присказка, сказка будет впереди… Но мне, Витек, нужен твой хлеб с маслом.

— Проголодался, бедняжка?

— Нет, мне сейчас нужно масло — пироги делать.

— Вот потеха! Где ж тут взять муку, сковороду? И с чем пироги? С капустой? Или с вареньем? С мясом или с грибами?

— Эх, слушался бы ты маму и не подходил близко к слону, — ответил Мишка.

— К какому слону?

— К зоопарковскому.

Отдавил он, видно, тебе ухо в раннем детстве. Теперь бедному Пуговкину, что пироги, что пироги— все одно. А ведь эти две вещи слегка разнятся друг от друга.

— Какая ж тут разница?

— Одни едят, а на других плавают в южных морях, — засмеялся Мишка и добавил: — Погляди внимательно вот на эту волшебную тетрадь. В ней не пирогов, а пирог десятки.

Витька посмотрел и даже потряс тетрадку.

— Тут ни пирогами, ни пирогами и не пахнет…

Ромашкин свернул из бумаги трубку, сдавил и скрепил булавками ее концы. Затем вырезал в середине овальное отверстие и торжественно изрек:

— Пирога — ее модель готова!

Пуговкин встал и, слегка потянувшись, произнес:

— Все ясно. Эти пирожки можно печь из любой тетрадки, как пирожки. Но зачем им масло?

— И пирожкам и пирожкам масло необходимо. Без масла мои пирожки намокнут и станут подводными — попросту утонут. Вот и надо бумагу для лодок сначала промаслить.

— Окуни свои лодчонки хоть в кило масла, все равно на воде они — кувырк — и набок, — усмехнулся Пуговкин.

— А мы пустим в ход лондонские, или, вернее, лондоновские «Сказки южных морей». Я там читал, как туземцы на своих утлых челноках вовсю плавают по океану. Прикрепят сбоку лодки бревно на двух палках, и никакие им водяные горы не страшны. Давай и мы оснастим нашу модельку таким балансиром, и получится у нас катамаран, то есть непотопляемая лодка, — предложил Ромашкин.

Проткнув двумя палочками бумажные борта, ребята тут же устроили челнок, которому не страшны волны. Они вставили в лодочку мачту с парусом, и туземный катамаран тихо поплыл по речной заводи.

— Теперь мое представление. Прошу убедиться. В тетради тузика нет. — И Витька показал пустую тетрадку Ромашкину.

— А к чему нам твоя собачка? Разве чтоб полаять на наши модели? Гав! Гав! Гав!

Но Пуговкин невозмутимо продолжал:

— Я сворачиваю один листок тетрадки. Прошу искать! Где есть тузик?

Любопытный Мишка сунул нос внутрь трубки, там тоже песиком и не пахло.

— Один момент! — И Витька сжал перпендикулярно друг другу концы трубок, скрепил каждый конец булавками и прорезал сверху отверстие. — Лодка-тузик готова!

— Но почему у твоей посудины собачья кличка?

— А потому, что все моряки такие одноместные шлюпки называют тузиками. А ты еще на эту модель разлаялся, как пес на кота: гав да гав!!!

— Кому нужны твои тузики? — улыбаясь, заметил Ромашкин.

— Погоди, как говорят, вырастешь — узнаешь. А сейчас погляди, как просто можно сделать устойчивую лодочку. Ей и балансира не надо. Иметь бы не бумагу, а непромокаемый гибкий материал, потолще, попрочнее, можно было и большой, хоть для нас с тобой, тузик схлопотать, — размечтался Витька. — А пока на нашу модельку приладим парус. Или укрепим ее на мотор «РП-2».