Сто рассказов из русской истории - [9]
— Нет твоей правды, нет, — отвечают Лазутке разинцы. — В том и великая сила похода, что равняет Степан Тимофеич людей. Оттого и прут к нему новые тысячи. Мужик ли, казак, горожанин — каждый для воли и счастья рожден на свет. Вот и выходит, что Разин прав.
Не унимался Дятлов:
— Не так, не так поступает Разин.
По любому поводу с осуждающим словом Лазутка лезет.
Ругал он Разина и за то, что очень крут атаман с теми, кто засыпал в дозорах:
— Не жалеет людишек Разин, не ценит казацкую кровь!
И за то, что, заметив склонность к спиртному, приказал Степан Тимофеевич всыпать кнутов Гавриилу Копейке.
— Что же, выпить нельзя казаку?
И даже за то, что заставил Разин Гуся и Присевку заниматься грамотой.
— Зачем же мучить зазря казаков? Что мы — поповского роду-племени! Да я бы…
— Ты бы, — смеялись в ответ казаки.
Все знали, что Дятлов завидовал Разину. Лазутка и сам норовил в атаманы. Мечтал стать хотя бы сотником, хотя бы десятником.
Только не избирали люди почему-то его в атаманы. Даже в сотники, даже хотя бы в десятники. Был он Лазуткой, да так и остался.
ТРУБКА
Была у Разина трубка. Любимая. Из ясеня.
И вот обронил Степан Тимофеевич трубку. Стоял у борта на струге. Шлепнулась трубка в воду. Буль — и пошла на дно.
— Эка напасть! — ругнулся Степан Тимофеевич. — Примета к тому же недобрая.
Трубка досталась ему от отца. А отцу, говорят, от деда.
— Да мы ее враз! — тут же вызвались казаки.
Остановили разинцы струг. Разделись. И в воду. Ныряли, ныряли. Доставали до самого дна. А Волга — река не мелкая. Запыхались. Измучились. Нет атамановой трубки.
— Весла в воду, — скомандовал Разин.
Так и осталась трубка на дне речном.
Погрустил, конечно, Степан Тимофеевич. Да что же делать. «Что с воза упало, то пропало» — не зря в народе так говорят.
И вот как-то явились к Разину три казака:
— Получай, батюшка-атаман!
Глянул Разин — трубка. Та самая, отцовская, дедова.
Не поверил вначале Степан Тимофеевич. Покрутил в руках, посмотрел. Вот и зарубка, вот и щербинка. Вот и кольцо из меди — на месте разъема.
— Она. Та самая. Ну и лешие! — произнес Разин. Посмотрел на казаков: — Да как вы ее? Откуда?!
Переступают с ноги на ногу казаки. Пожимают плечами.
Мол, гадай, атаман, как желаешь. Как достали — дело второе.
Главное — трубка есть.
— Спасибо, — сказал Степан Тимофеевич. Отпустил казаков с поклоном.
Отпустил, а сам снова за трубку. Получше ее рассмотрел и понял, что трубка не та. Та и не та. Схожа — тут спору нет.
Две капли воды так не схожи. И все же не та.
Усмехнулся Степан Тимофеевич.
Хотел разыскать казаков. Однако того не сделал. Решил не смущать умельцев.
Курит Степан Тимофеевич трубку. Струится над ней дымок. Струится, уходит в небо. Тает в бездонном небе.
РАЗИНКА
В бою под Симбирском Разина тяжело ранило в голову.
Верные казаки везли атамана домой, на родную донскую землю. Между Волгой и Доном заночевали они на маленьком хуторе. Бережно перенесли больного в избу.
Вскоре к Разину подошел мальчик-подросток, протянул яблоко:
— Откушай, Степан Тимофеевич… Разинка.
— Что?!
— Разинкой называется, — объяснил мальчик
Брови Разина от удивления приподнялись. Задумался атаман…
Было это в 1667 году, при первом походе Разина с казаками на Волгу. Вот и тогда он ночевал на этом же самом хуторе.
Старик хозяин поутру возле дома высаживал яблони. Засмотрелся Степан Тимофеевич:
— Давай помогу.
— Доброе дело, — ответил старик.
Выкопал Разин ямку. Посадил яблоньку. Маленькую, еще без листочков. Хиленький, тоненький стебелек
— Приезжай, Степушка, через три года. Отведаешь разинку, — приглашал атамана старик
И вот прошло не три, целых четыре года. «Привела все же судьба, — подумал Разин. — К хорошим делам приводит».
— А где же дедусь? — спросил он у мальчика.
— Помер дедусь. Еще по весне. В самый садовый цвет. А как помирал, все кликал тебя, Степан Тимофеевич. Все про яблоньку говорил. Беречь ее и нам, и тем, что после родятся, наказывал.
Утром Разин глянул на дерево. Стояло оно молодое, пышное, сильное. Разбросало крепкие ветви в стороны. И висели на нем яркие, крупные — в два казацких кулака, душистые яблоки.
«Разинка», — произнес про себя Степан Тимофеевич. Попросил он отнести себя на могилу дедову, поклонился холмику низко — низко и скомандовал трогаться дальше в путь.
Всю дорогу Разин говорил о садах.
— Красота-то какая. По всему Дону, по всей Волге, по свету всему посадим такую прелесть. Скинем бояр — за сады возьмемся. Чтобы полыхало по весне белым огнем вокруг. Чтобы к осени ветки до корня гнулись. Да что сады — жизнь перестроим. Перепашем, перевернем сошником. Травы дурные — вон. Колос — наружу. Чтобы в радость великую людям. Чтобы счастье всему народу.
Не дожил атаман до счастливого времени, не удалось восставшим сбросить царя и бояр. После возвращения на Дон Разин был схвачен богатыми казаками. Его заковали в цепи, привезли в Москву и казнили на Красной площади.
Взлетел над головой топор палача. Взлетел. Опустился…
Погиб Степан Тимофеевич Разин. Погиб, а память осталась. Вечная память, вечная слава.
РАССКАЗЫ О ЦАРЕ ПЕТРЕ И ЕГО ВРЕМЕНИ
КАПИТАН БОМБАРДИРСКОЙ РОТЫ[3]
Русская армия шла к Нарве.
«Тра-та-та, тра-та-та!» — выбивали походную дробь полковые барабаны.
