Сто лет - [63]

Пароход вошел в узкий пролив Рафтсундет, берега с обеих сторон были одинаковые. Залитые странным синеватым светом. На всем лежала серебристая пелена. Устроившись удобно в креслах на палубе и позволив детям стоять у поручней на некотором расстоянии друг от друга, Фредрик спросил, шепелявя из-за парализованных с одной стороны губ:

— Ты простила меня?

В ту же секунду Элида увидела, что Агда протиснулась между спасательной шлюпкой и поручнями. Одна. Элида молниеносно посадила Йордис Фредрику на колени и бросилась к Агде. Полы пальто взметнулись вокруг нее, точно знамя. К счастью, Эрда оказалась близко от Агды. Она схватила сестру и оттащила ее в безопасное место.

Когда Элида вернулась, Йордис сидела на ее месте, а Фредрик уже развернул на коленях карту.

Они ощутили непогоду, как только пароход вышел в открытое море. Собственно, Элида догадалась о приближении шторма по брызгам пены, летевшим вокруг шхер, когда они отчалили от Свольвера. Впереди их ждала ночь и широкий Вест-фьорд. Элида заснула, взяв к себе в постель и Агду и Йордис. Один раз она проснулась, потому что пароход резко накренился. В темноте перекатывались какие-то вещи. Некоторое время Элида лежала, борясь с болью в плече, которое перетрудила, собираясь в дорогу. Но потом снова уснула.

Однако ненадолго. Она проснулась, потому что кого-то рвало. Если ее что и разбудило, то именно этот звук. Она вскочила и зажгла свет. Из сетки на стене достала картонный пакет. Фредрик свесился с койки, его рвало прямо в узкий проход. Подставляя ему пакет, Элида старалась, чтобы его рвота не попала на нее. Едкий летучий запах быстро заполнил каюту.

Агда проснулась и заплакала, увидев отца в таком состоянии. Йордис тоже проснулась и хотела слезть с койки. Но тут начало рвать Агду. Элида как могла успокаивала ее, стараясь держать на некотором расстоянии от себя. Пароход дал сильный крен. Элида накинула пальто, схватила под мышку Йордис и с трудом выбралась в коридор. Когда пароход поднимался на волне, она хваталась за ручку двери. Когда съезжал с нее, ей казалось, что ее ноги болтаются в воздухе. Она опустилась на пол, зажав ногами Йордис. Наверное, это и было как раз то, что называли "лежать по погоде". Оставалось только покориться своей участи и продолжать дышать.

Старшие дети заперли дверь каюты. И пока верх и низ, право и лево менялись местами, Элида, не выпуская из рук Йордис, держалась за ручку двери и лбом стучалась в нее. Наконец Анни, моргая, открыла дверь.

— У папы и Агды морская болезнь, присмотрите за Йордис.

— У Карстена тоже, — слабым голосом проговорила Анни.

Когда Элида вернулась в свою каюту, Агда сидела у Фредрика и громко рыдала, он как мог утешал ее. Элида быстро выставила в коридор грязные картонные пакеты и приготовила новые. Потом начала мыть Агду. Вода капала, словно из пипетки. Стены были там, где должен был находиться пол. Элида сдернула с коек запачканное белье, свернула его, подтерла этим свертком пол и выбросила сверток в коридор. Пуговицы на пальто Фредрика терлись о переборку. Этот противный звук проникал до мозга костей. Большой чемодан болтался между койками. Ведерко с молоком, которое, по мнению Элиды, надежно стояло среди вещей, отправилось в самостоятельное путешествие. В последнюю минуту она схватила его и, зажав ступнями, осматривалась в поисках подходящего места.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она Фредрика и протянула ему чистое полотенце.

— Неплохо, только я очень грязный. Бедная ты моя, у тебя не муж, а огородное пугало! — простонал он.

Если бы не вонь и грязь, Элида подумала бы, что он сейчас рассмеется. И тут же поняла, что именно это он и пытается сделать. Тогда она сдалась и засмеялась вместе с ним. Она сидела на койке, зажав ступнями ведерко с молоком, и из нее вырывался смех, похожий на писк.

— Пока есть ветер, есть надежда! Вот когда сгустится туман и ветер стихнет, тогда все пропало, — сказал он.

Из Трондхейма они поехали по новой железной дороге через Доврские горы. Дети по очереди оккупировали Фредрика, они хотели сидеть с ним, чтобы он мог отвечать на все их вопросы. Элида проводила его до уборной в конце коридора. Она стояла снаружи и ждала. Он чувствовал ее страх в придачу к своему собственному Проклятые железные когти страха впились ему в грудь. В зеркале над умывальником он видел чужое лицо. Синюшная кожа. Противный пот струился по нему, хотя он нисколько не напрягался. Фредрик плеснул на лицо немного воды и попытался привести в порядок волосы. Глаза налились кровью, дыхание было прерывистое. Собственный вид был ему невыносим. Он постоял минутку, надеясь, что хватка когтей немного ослабнет, и открыл дверь.

— Тебе больно? — сразу спросила Элида, беря его под руку, когда он вышел. Вот когда Фредрик пожалел, что она видит все.

— Пройдет, как только я сяду, — ответил он.

— Ты только не волнуйся. И не надо спешить. Ведь мы уже в поезде, — сказала она.

— Да, — коротко бросил он и беспомощно повис у нее в руках. Так они вернулись в свое купе.

Справлюсь ли я с этим? — подумал он, садясь на свое место. Что будет с Элидой, если я не выдержу?