Сто лет фотографии 1839-1939. Дагер, Ньепс, Тальбот - [7]

Это очень важно отметить, чтобы отвести популярный, в особенности среди немецких историков фотографии, вариант обвинения Дагера в том, что, приступая к сношениям с Ньепсом, он сам-де ничего не имел и в дальнейшем отталкивался только от того, что уже было исследовано и обосновано Ньепсом.

О наличии собственных значительных достижений Дагера свидетельствует оценка состояния его работ в 1827 г., данная таким, во всех отношениях, беспристрастным и компетентным свидетелем как Жан Баптист Дюма.

VI

Долго договаривались Дагер и Ньепс, прежде чем подписали свое знаменитое соглашение о совместной изобретательской работе.

В 1827 г. он и впервые встретились в Париже, где Ньепс задержался проездом в Лондон к родному брату. В Лондоне Ньепс пытался заинтересовать своим изобретением Королевское общество, но потом отказался подробно изложить сущность изобретения.

Встретились Дагер с Ньепсом и во время проезда Ньепса через Париж на обратном пути из Лондона. Но и на этот раз разговор об изобретении они вели обоюдно осторожно, касаясь своих работ и достижений лишь в самых общих чертах.

Только в конце 1829 г. Дагер отправился к Ньепсу в Шалон и здесь 14 декабря 1829 г. был заключен и подписал ими нотариальный временный договор, согласно первой статьи которого «Ньепс и Дагер образуют компанию с целью совместной работы в области дальнейшего усовершенствования изобретения, сделанного Ньепсом и усовершенствованного Дагером».

По статье 3 договора Ньепс обязался точно описать принципы своего изобретения.

Это описание сохранилось, и мы знаем по этому документу, что Ньепс в то время был в совершенстве знаком с гелиографическим асфальтовым методом.

«Записка о гелиографии», написанная Нисефором Ньепсом в качестве приложения к договору 1829 г., была опубликована самим Дагером в его книге «История и описание процессов дагеротипии и диорамы» (Париж 1839 г.).

«Записка» начиналась так:

«Открытие, которое я сделал и которое я назвал гелиографией, состоит в закреплении действия света со всеми оттенками от черного до белого.

Свет химически действует на различные тела, способствуя их слиянию или разложению.

Свет поглощается телами, соединяется с ними и придает им новые свойства. Он увеличивает естественную плотность некоторых из этих тел, он даже делает их твердыми и более или менее нерастворимыми в зависимости от продолжительности и интенсивности своего (света) воздействия на них.

Это, в немногих словах, основа моете открытия».

Далее следовало тщательнейшее, самое подробное изложение процесса гелиографии, разбитое на главы: 1) приготовление, 2) о растворителе, 3) о промывке, 4) применение гелиографического процесса, 5) примечания, 6) пополнения.

Из этой замечательной «Записки» видно (как мы отмечали выше и теперь подчеркиваем), что уже в то время Ньепс, подвергал посеребренные пластинки воздействию паров йода, но только с узкой и подсобной целью — зачернения светлых обнаженных мест пластинки, на которой находилась асфальтовая фотография.

Публикуя «Записку», Дагер сопроводил ее небольшим количеством полемических примечании, вскрывающих ошибки Ньепса, исправленные Дагером в своем методе.

Надо отдать должное, — «Записка о гелиографии», написанная Ньепсом, представляет собой первое подробное описание еще неусовершенствованного фотографического процесса.

Заключив договор, Ньепс и Дагер начали еще усерднее работать над усовершенствованием метода.

У Дагера дела подвигались успешнее. 21 мая 1831 г. он сообщил Ньепсу, что свет лучше всего воздействует на йодистое серебро. Он, очевидно, открыл это тогда, когда покрытые йодом серебряные пластинки, частично защищенные, лежали на свету.

Сохранилась версия, согласно которой Дагер установил светочувствительность покрытых йодом серебряных пластинок при следующих обстоятельствах: однажды он оставил серебряную ложку на покрытой йодом серебряной пластинке; благодаря действию света на пластинке получилось изображение ложки.

Дагер тут же предложил Ньепсу использовать этот новый способ получения изображений.

Из писем Ньепса к Дагеру от 24 июня 1831 г. и 8 ноября 1831 г. видно, что Ньепс, работая в этом направлении, не добился удовлетворительных результатов. Однажды он получил негативное изображение в камере на йодисто-серебряной пластинке, но не смог повторить этот опыт. Письма Ньепса от 29 января и 3 марта 1832 г. доказывают также, что Нисефору Ньепсу так и не удалось установить светочувствительность покрытых йодом серебряных пластинок.

Эти письма Ньепса, предъявленные Дагером Французской Академии и заверенные знаменитым физиком и астрономом Домиником Франсуа Араго, содержат отрицание того метода, следуя которому Дагер открыл фотографию. От этих писем веет, вместе с тем, большой усталостью и разочарованием.

8 ноября 1831 г. Ньепс писал Дагеру:

«…Я лично признал абсолютную невозможность добиться обратного чередования света и тени к нормальному, в частности получить что-либо большее, чем блеклое изображение. Впрочем, сударь, эта неудача такая же, какую я пережил раньше в моих опытах с окисями металлов. И это заставило меня прекратить их… Я должен, откровенно говоря, очень сожалеть, что столь долгое время я шел неправильным путем и, что еще хуже, без всякой пользы.»