Сто лет безналом - [176]

— Давай прикинем по времени, — предложил Генерал, — ты как быстро сможешь починить свою машинку?

— Если все пойдет нормально, — подумав, сказал Инженер, — минут пятнадцать — двадцать. Пока паяльник нагреется, пока старую плату вытащу, новую воткну… Да и тест системы…

— Значит, минут тридцать, — прикинул Генерал. — Действуем так, — после секундного молчания подытожил он, — в столицу заявляемся под утро, перед самым рассветом. Шутке, как и любой живой человек, должен когда-нибудь спать. Даже если у него и бессонница, к утру его сморит. Ты выпрыгиваешь возле банка и с максимальной скоростью стараешься починить агрегат. А я неторопливо двигаю в резиденцию великого и блистательного, — язвительно произнес он. Медлить нельзя — этот упырь может что-нибудь заподозрить раньше времени. Думаю, на дорогу ко дворцу можно потратить не более десяти минут. Затем меня отведут к Императору. На прогулку по дворцу уйдет еще минут пять-десять, то есть, если у тебя все пойдет как по маслу — справимся, если же нет — буду тянуть время на аудиенции. Главное, чтобы он не залез мне в башку — иначе труба.

— Знаешь, как говорят русские — авось пронесет!

— Да уж, этот русский авось, — покачал головой Генерал. — Будем надеяться, что действительно пронесет, ибо надеяться больше не на что!

— С нами Бог! — напомнил, перекрестившись, Инженер.

— Только где же он был раньше! — прошептал Генерал, останавливая автомобиль.

Инженер вопросительно посмотрел на боевого товарища.

— Скоро первый блок-пост, — пояснил Генерал. — Чтобы не вызывать подозрений, мы должны миновать его вечером. В столице появимся под утро. Вдруг у императора существует мысленная связь с охраной поста. Никто, кроме него не знает радиуса её действия. И непредвиденная остановка в пути будет выглядеть подозрительно. Так что курим, пока солнце не сядет.

— Да, а покурить действительно было бы здорово! — мечтательно произнес Инженер.

— И не только покурить, — согласился Генерал.

К заставе они подъехали в кромешной темноте, но свет был не нужен ни постовым, ни пассажирам джипа. Заставу Генерал почувствовал примерно за милю — на таком расстоянии он смог мысленно пообщаться с начальником заставы. Так что когда они подъехали к полосатому шлагбауму, весь личный состав стоял во фрунт, приветствуя высшее военное руководство в лице Генерала.

«Поднять шлагбаум!» — отдал мысленную команду Генерал.

Солдаты засуетились, и полосатое бревно поползло вверх.

— А вот этого мне будет не хватать, — притворно вздохнул Генерал, наблюдая за слаженными действиями солдат.

— Чего будет не хватать? — не понял товарища Инженер.

— Исполнительности! — буркнул Генерал. — Чтобы личный состав понимал своего командира с полувзгляда… О такой армии можно только мечтать.

— Но ты же не хочешь этим сказать, что…

— Да нет, наш план в силе, — не дал договорить Инженеру Генерал. — Это профессиональное. Я человек военный, всю жизнь в погонах… А без солдат, какой я на хрен Генерал? Ладно, поехали что ли?

Джип проскочил под шлагбаумом и помчался по раздолбанной старой дороге в сторону столицы Империи некромансера. А Генерал еще долго смотрел в зеркальце заднего вида на деловито суетившихся солдат, пока разросшиеся придорожные кусты не закрыли своими ветками контрольно пропускной пункт.

* * *

В своих предположениях Генерал оказался прав — в этот предрассветный час Великий и Блистательный Император задремал. Вернее это была даже не дрема, а некая форма забытья, полуобморочного состояния на грани сна и яви. Бессонница мучила Шутке уже давно, и он, как мог, боролся с ней снотворными препаратами, коими снабжал его придворный лекарь-фармацевт, недавно поставленный в строй Главным Распорядителем и тщательно оберегаемый монархом от различных невзгод. Ибо такие специалисты были на сегодняшний день на вес золота. Лекарства до сей поры справлялись с бессонницей, но со времени поломки накопителя, их действие на организм повелителя стало ослабевать.

— Стресс, он во всем виноват! — безапелляционно заявил лекарь, пичкая Императора успокаивающими таблетками собственного приготовления. Император не спорил с лекарем, а, просто морщась, глотал горькие пилюли. Он без труда читал мысли фармацевта, словно раскрытую книгу, и видел, что лекарь говорит чистую правду, желая Императору только добра. По другому думать лекарь попросту не мог — так уж он был запрограммирован повелителем — все его подданные желали ему только добра, по-другому думать они не умели. Ибо он, Шутке, для них не только Император, но и Бог, подаривший им новую жизнь! Жизнь без страданий, боли и болезней! Разве какой-нибудь бог способен сделать тоже самое для своего народа? Нет, нет и еще раз нет! Но, несмотря на всю свою исключительность, жить вечно без чертового накопителя Шутке не мог. А смерти Великий и Блистательный некромансер боялся до дрожи в коленях. Не помогали успокоительные пилюли, коих император поглощал несметное количество. Он, считающий себя повелителем, победившим саму смерть, сумевшим вырвать из её лап такое количество народа, сам не желал становиться подобным своим подданным. Он хотел жить, жить вечно, но треклятая машина, содержащая в своем чреве тысячелетия беспечной жизни, сломалась. И удастся ли её починить — вопрос еще тот. Император с нетерпением ждал возвращения отряда, посланного за запасными частями. Но дни проходили за днями, а от отряда до сих пор не было вестей. С каждым днем Император мрачнел и падал духом. Все чаще и чаще у него случались припадки, заканчивающиеся потерей сознания. Во время припадков он уродовал мертвую плоть тех слуг, которые по неосторожности находились рядом с ним. Он чувствовал, как постепенно вновь теряет рассудок. Сейчас он как никогда нуждался в присутствии своего духовного советника — старого профессора, который когда-то помог ему преодолеть безумие. Еще вечером он отдал приказ Главному Распорядителю подготовить профессора к воскрешению. Подготовить со всеми мыслимыми и немыслимыми предосторожностями — он боялся потерять столь ценного слугу. Уже завтра утром он сможет пообщаться с ним. Уж профессор сможет развеять все его страхи, или придумать оригинальный ход, к которому воспаленное сознание Императора прийти не в состоянии. В ожидании встречи с верным слугой, действительно верным, действующий не по указке Императора, а по собственной доброй воле, Шутке с вечера принял лошадиную дозу снотворного и успокоительного, но уснуть так и не смог. Лишь под утро он забылся в жутком полусне-полуяви. Внезапно Император почувствовал появление в столице долгожданных гостей. Их мыслительные импульсы он узнал бы из миллиона им подобных — ведь это были те, от которых зависела его дальнейшая судьба, если не больше — жизнь. Император встрепенулся, просыпаясь, но сознание его было до сих пор затуманенным — сказывалось действие лекарств. Но даже в таком состоянии для Императора не составляло труда прочесть мысли своих подопечных. Однако Шутке медлил, не спешил залезать к ним в мозги. Страх сковал Великого и Блистательного Императора, он с ужасом ожидал услышать от подчиненных известие о том, что миссия провалена, а дрянной накопитель починить так и не удастся. Император тянул время, не решаясь прочитать свой приговор в голове Инженера.