Стивен Кинг - [17]

У Кинга были и другие фавориты в жанре НФ — например, трижды экранизированный роман немецкого эмигранта Курта Сиодмака «Мозг Донована» (1942), в котором ученый ведет эксперименты по поддержанию жизни мозга вне тела, используя для этого мозг погибшего миллионера. Мозг не только оживает, но и подчиняет себе экспериментатора, совершая его руками всевозможные преступления. В конце концов герою удается стряхнуть с себя чары и разбить бак с отвратительным мозгом, который умирает на полу лаборатории. Эта история напоминает написанный значительно раньше роман Александра Беляева «Голова профессора Доуэля », но в зеркальном отражении — там мозг благороден, а ожививший его ученый оказывается циничным негодяем.

В фантастику из хоррора дезертировал и Ричард Матесон — один из любимых авторов Кинга. Герой его романа «Невероятный уменьшающийся человек» (1955) вдруг ни с того ни с сего начал делаться меньше. Повествование заполнено его столкновениями вначале с собственной кошкой, потом с пауками и, наконец, с инфузориями. Этот сюжет тоже имеет параллель в советской литературе — а именно в детской книжке Яна Ларри «Необыкновенные приключения Карика и Вали». Там уменьшенных пионеров двое, они помогают друг другу и в конце концов находят выход из положения. У Матесона нет и следа подобного оптимизма — его Скотт Кери бесследно растворяется в дебрях микромира.

Безжалостен и роман «Я — легенда», написанный уже после войны. Там описана вселенская катастрофа, превратившая всех людей в вампиров. Герой, случайно избегнувший той же участи, ведет беспощадную войну с живыми мертвецами — ночью прячется, а днем вбивает им колы в сердце. В конце концов он попадает в руки врагов и узнает, что был для вампиров такой же страшной легендой, какой они прежде были для обычных людей. Осознав, что на Земле родилась новая человеческая цивилизация, герой со спокойной душой идет на смерть — дорогу прогрессу!

Другой классик жанра, Роберт Блох, в конце 30-х перешел к триллерам и создал такой шедевр, как «Психо» (точнее, «Психопат»), позже экранизированный Хичкоком. Родившийся в 1917 году Блох был учеником Аавкрафта, и его ранние произведения развивали «миф Ктулху ». Поздние больше напоминают детективы, но и там мощно звучит «ужасная» тема. Разве Норман Бейтс из «Психо» не оборотень, притворяющийся скромным хозяином пансиона? В рассказе «Преданный вам Джек-потрошитель» Блох перенес историю знаменитого убийцы на американскую почву. В романе «Шарф» впервые объяснил кровавые наклонности маньяка психическими травмами, полученными в детстве. «К моему удивлению, я обнаружил, особенно если пишу от первого лица, что могу запросто стать психопатом, — писал Блох. — Я могу думать, как он, и могу разрабатывать способы имитации несчастных случаев. Вероятно, я бы процветал, выбрав карьеру серийного убийцы». При этом он отказывался считать себя автором ужастиков, предпочитая престижную карьеру в жанре детектива. Много лет он был президентом Ассоциации детективных писателей и умер от рака в 1994 году, опубликовав за месяц до этого свой некролог.

Военное и послевоенное время стало для литературы ужасов «мертвым сезоном». Кинг пишет: «Когда американцы сталкивались с реальным ужасом в собственной жизни, интерес к книгам и фильмам о страшном падал». Однако вряд ли война стала потрясением для страны, на которую не упала ни одна вражеская бомба. Просто Америка в этот период была слишком занята — она впервые стала ведущим игроком на мировой арене и пробовала себя в роли сверхдержавы. Упиваясь оптимизмом и самонадеянностью, ее жители не хотели верить в ужасы, придуманные или реальные. Момент поворота наступил, как верно уловил Кинг, в середине 50-х, с запуском первого спутника, или даже раньше — когда советский атомный арсенал стал представлять реальную угрозу США. Тогда почва под ногами вновь стала зыбкой, и страхи прошлого вернулись.

В то время ужасы прочно отождествлялись с примитивными комиксами типа «Баек из склепа». Однако в этом жанре работали и талантливые писатели наподобие Ширли Джексон. Эта уроженка Калифорнии, прожившая всего 45 лет до своей внезапной смерти в 1965-м, написала семь романов, почти неизвестных при ее жизни, но потом воспетых критикой. Самый знаменитый — «Призраки Хилл-Хауса» (1959), классическая история дома с привидениями, который «одиноко возвышается на холме, заключая в себе темноту; он стоит там уже восемьдесят лет и может простоять еще восемьдесят ». Четверо смельчаков приезжают в дом, чтобы исследовать его тайны, но он подчиняет себе их души и в конце концов губит. Особенность Хилл-Хауса — странная неправильность его геометрии, «все стены кажутся чуть длиннее, чем может вынести глаз». Это влияние Лавкрафта, который не раз писал о «мучительных для глаза неэвклидовых углах », одни мысли о которых могут свести человека с ума. Кинг позже наделил теми же чертами свои дома-призраки — дом Марстенов в «Жребии» и дьявольский номер отеля в рассказе «1408».

В том же духе написаны и остальные произведения Джексон. Роман «Мы всегда жили в замке» (1962) посвящен любви-ненависти двух сестер, чьи родители погибли по вине призраков. Роман «Солнечные часы » — история очередного проклятого дома, где дух погибшего часовщика оживает в одном из его творений и преследует близких, один из которых убил его. Перу писательницы принадлежит и классический рассказ «Лотерея» об Америке, впавшей в дикость после некоего катаклизма. Там по-прежнему регулярно проходят лотереи, но теперь их победитель получает не круглую сумму, а смерть от рук односельчан. Жертва еще кричит: «Это нечестно!» — но собственные дети уже забрасывают ее камнями.