Стихотворения - [15]

Мечты, что сердце волновали,

Веселье с грустью пополам.

Припомни день, когда ты, долу

Склонясь задумчивой главой,

Внимала русскому глаголу

Своею русскою душой;

Я мыслил, песни те слагая:

Они неведомо замрут

Но ты дала им, о благая,

Свою защиту и приют.

Встречай же в солнце и в лазури,

Царица, радостные дни,

И нас, певцов, в годину бури

В своих молитвах помяни!

1858 (?)

* * *

Нет, уж не ведать мне, братцы, ни сна, ни покою!

С жизнью бороться приходится, с бабой-ягою.

Старая крепко меня за бока ухватила,

Сломится, так и гляжу, молодецкая сила.

Пусть бы хоть молча, а то ведь накинулась

с бранью,

Слух утомляет мне, сплетница, всякою дрянью.

Ох, насолили мне дрязги и мелочи эти!

Баба, постой, погоди, не одна ты на свете:

Сила и воля нужны мне для боя иного

После, пожалуй, с тобою мы схватимся снова!

[1859]

* * *

Сижу да гляжу я всe, братцы, вон в эту сторонку,

Где катятся волны, одна за другой вперегонку.

Волна погоняет волну среди бурного моря,

Что день, то за горем все новое валится горе.

Сижу я и думаю: что мне тужить за охота,

Коль завтра прогонит заботу другая забота?

Ведь надобно ж место все новым да новым

кручинам,

Так что же тужить, коли клин выбивается клином?

[1859]

* * *

Есть много звуков в сердца глубине,

Неясных дум, непетых песней много;

Но заглушает вечно их во мне

Забот немолчных скучная тревога.

Тяжел ее непрошеный напор,

Издавна сердце с жизнию боролось

Но жизнь шумит, как вихорь ломит бор,

Как ропот струй, так шепчет сердца голос!

[1859]

* * *

К страданиям чужим ты горести полна,

И скорбь ничья тебя не проходила мимо;

К себе лишь ты одной всегда неумолима,

Всегда безжалостна и вечно холодна!

Но если б видеть ты любящею душою

Могла со стороны хоть раз свою печаль

О, как самой себя тебе бы стало жаль

И как бы плакала ты грустно над собою!

[1859]

* * *

О, если б ты могла хоть на единый миг

Забыть свою печаль, забыть свои невзгоды!

О, если бы хоть раз я твой увидел лик,

Каким я знал его в счастливейшие годы!

Когда в твоих глазах засветится слеза,

О, если б эта грусть могла пройти порывом,

Как в теплую весну пролeтная гроза,

Как тень от облаков, бегущая по нивам!

[1859]

* * *

Нас не преследовала злоба,

Не от вражды иль клеветы

От наших дум ушли мы оба,

Бежали вместе, я и ты.

Зачем же прежний глас упрека

Опять твердит тебе одно?

Опять пытующее око

Во глубь души устремлено?

Смотри: наш день восходит чисто,

Ночной рассеялся туман,

Играя далью золотистой,

Нас манит жизни океан,

Уже надутое ветрило

Наш челн уносит в новый край...

Не сожалей о том, что было,

И взор обратно не кидай!

[1859]

* * *

Исполать тебе, жизнь - баба старая,

Привередница крикливая,

Что ты, лаючись, накликнулась,

Растолкала в бока добра молодца,

Растрепала его думы тяжкие!

Что ты сердца голос горестный

Заглушила бранью крупною!

Да не голос один заглушила ты

Заглушила ты тот гуслярный звон,

Заглушила песни многие,

Что в том голосе раздавалися,

Затоптала все божьи цветики,

Что сквозь горести пробивалися!

Пропадай же, жизнь - баба старая!

Дай разлиться мне по поднебесью,

Разлететься душой свободною,

Песней вольною, бесконечною!

[1859]

И. С. АКСАКОВУ

Судя меня довольно строго,

В моих стихах находишь ты,

Что в них торжественности много

И слишком мало простоты.

Так. В беспредельное влекома,

Душа незримый чует мир,

И я не раз под голос грома,

Быть может, строил мой псалтырь.

Но я не чужд и здешней жизни;

Служа таинственной отчизне,

Я и в пылу душевных сил

О том, что близко, не забыл.

Поверь, и мне мила природа,

И быт родного нам народа

Его стремленья я делю,

И всe земное я люблю,

Все ежедневные картины:

Поля, и села, и равнины,

И шум колеблемых лесов,

И звон косы в лугу росистом,

И пляску с топаньем и свистом

Под говор пьяных мужичков;

В степи чумацкие ночлеги,

И рек безбережный разлив,

И скрып кочующей телеги,

И вид волнующихся нив;

Люблю я тройку удалую,

И свист саней на всем бегу,

На славу кованную сбрую,

И золоченую дугу;

Люблю тот край, где зимы долги,

Но где весна так молода,

Где вниз по матушке по Волге

Идут бурлацкие суда;

И все мне дороги явленья,

Тобой описанные, друг,

Твои гражданские стремленья

И честной речи трезвый звук.

Но всe, что чисто и достойно,

Что на земле сложилось стройно,

Для человека то ужель,

В тревоге вечной мирозданья,

Есть грань высокого призванья

И окончательная цель?

Нет, в каждом шорохе растенья

И в каждом трепете листа

Иное слышится значенье,

Видна иная красота!

Я в них иному гласу внемлю

И, жизнью смертною дыша,

Гляжу с любовию на землю,

Но выше просится душа;

И что ее, всегда чаруя,

Зовет и манит вдалеке

О том поведать не могу я

На ежедневном языке.

Январь 1859

* * *

Пусть тот, чья честь не без укора,

Страшится мнения людей;

Пусть ищет шаткой он опоры

В рукоплесканиях друзей!

Но кто в самом себе уверен,

Того хулы не потрясут

Его глагол нелицемерен,

Ему чужой не нужен суд.

Ни пред какой земною властью

Своей он мысли не таит,

Не льстит неправому пристрастью,

Вражде неправой не кадит;

Ни пред венчанными царями,

Ни пред судилищем молвы

Он не торгуется словами,

Не клонит рабски головы.

Друзьям в угодность, боязливо