Стихотворения - [5]

А над сонными лесами,

В стороне,

Где наш завод,

Пламя лисьими хвостами

Подметает небосвод…

1947

СИНЕГОРЬЕ

Есть у нас на молодом Урале

Синегорье.

Может быть, бывали?

Звонкий бор и летом и зимой

Изукрашен хвойной бахромой,

Синельга синеет между гор —

Чей угодно очарует взор.

Только я признаюсь,

Что не это

Синегорья главная примета…

Если ты придёшь сюда впервые,

Поспеши на вышки буровые.

Отыщи нетронутые руды

И земные звёзды —

Изумруды.

Или в цехе,

Принимая смену,

В красный глаз заглядывай мартену.

На лесах, в цехах или в забое

Мастерством поделится с тобою

Здешний житель и умелец местный.

Человек на весь Урал известный:

Металлург, геолог и охотник —

Синих гор хозяин и работник.

1948

УРАЛЬСКИЙ ВИНОГРАД

Барский дом, окованный железом,

Кружево чугунное оград.

Повелел хозяин камнерезу

Вырезать из камня виноград:

Чтоб он был совсем как настоящий,

Словно солнцем налитая гроздь.

Только камнерезу, на несчастье,

Видеть виноград не довелось.

Что он видел? Белые метели,

Островерхий синий Таганай,

Сосны и нахмуренные ели —

Милый сердцу,

Но суровый край.

Не плоды цветущей Украины

И не крымских фруктов аромат, —

Знал он только горькую рябину,

Красную, как ветреный закат.

И сказал себе уральский мастер:

— Много бед — ответ всегда один… –

Взял он не прозрачные тумпасы,

Не морской воды аквамарин,

А кроваво-красные рубины

И густой, задумчивый гранат, —

Вырезал он гроздь родной рябины:

— Вот вам, барин, местный виноград.

Были розги мастеру наградой.

Но с тех пор в народе повелось

Называть уральским виноградом

Красную рябиновую гроздь.

1948

ГРАНЬ РЕЗЦА

Свои свершая рейсы круговые,

Перекликались краны в вышине…

Хоть в этом цехе я была впервые,

Всё было близким и знакомым мне:

И строй станков,

И говор их негромкий,

И синей стружки плотная спираль,

И вышитая кофточка девчонки,

Берущей в руки тёплую деталь.

Девчонка,

Укрепив резец умело,

Переходила от станка к станку.

Работала,

Как песню в праздник пела,

В движеньях подражая ветерку.

На миг остановилась,

Улыбнулась,

Отбросила каштановую прядь

И словно время повернула вспять —

Передо мной моя возникла юность.

Она хозяйкой в гулкий цех входила,

Работе отдавалась до конца…

И я в своей ладони ощутила

Не карандаш —

Стальную грань резца.

1948

МАГНИТ-ГОРА

А заря-то, какая заря,

Словно в небе зажжён костёр!

Кто сказал, что Магнит-гора

Много ниже Памирских гор?

Не по уровню зыби морской

Я отсчёт высоты веду, —

По высокой мысли людской,

По движенью вперёд,

По труду.

1949

ЧЕКАНЩИК

Передаёт литейщик чугуну

Пластичность форм,

Стремительность движенья,

Но лишь чеканщик может дать ему

Необщих черт живое выраженье.

Чтоб в чугуне однажды ощутил

Ты теплоту пульсирующей крови,

Искусный мастер, не жалея сил,

С литья снимает лишние покровы.

Чеканом оживляет он черты,

Отлитые литейщиком в металле,

Чтоб красоту живой его мечты

Мы в каслинской скульптуре увидали.

1949

УРАЛ

Когда говорят о России,

Я вижу свой синий Урал.

Как девочки,

Сосны босые

Сбегают с подоблачных скал.

В лугах,

На ковровых просторах,

Среди плодоносных полей

Лежат голубые озёра

Осколками древних морей.

Богаче, чем краски рассвета,

Светлее, чем звёздный узор,

Земные огни самоцветов

В торжественном сумраке гор.

Я сердцем всё это вбирала,

Свой край полюбив навсегда.

Но главная сила Урала —

В чудесном искусстве труда.

Люблю я огонь созиданья

В суровой его красоте,

Мартенов и домен дыханье

И ветер больших скоростей.

Мне дороги лица простые

И руки, что плавят металл.

…Когда говорят о России,

Я вижу свой синий Урал.

1949

МУЗЫКА

Когда впервые

В цех ты к нам войдёшь,

Тебя он встретит

Гулом однотонным,

Как будто бы

Тяжёлый хлещет дождь

По крышам

И по стенам стооконным.

Но вслушайся,

И ухо различит,

Как в музыке,

Тончайшие оттенки:

И звук сверла,

И гром чугунных плит,

И дробный смех

Короткой пересменки.

И вот уже

Гудок издалека

Влетает в цех

Озвученной ракетой,

И сменщицы умелая рука

Берёт рычаг,

Моей рукой согретый.

1949

* * *

Да, ты такой, каким тебя люблю:

Порывистый, настойчивый, не лгущий,

Подобно скороходу-кораблю,

Навстречу шторму и ветрам идущий.

Как нелегко и как легко с тобой!

В тебе всечасно вижу перемены,

Но то — не мыслей пёстрый разнобой,

Не чувств игра,

Не вспыльчивость измены,

А щедрая способность воплощать

В себе черты стремительного века,

В себе самом и в людях не прощать

Того, что недостойно человека!

1950

* * *

Уже не дни, а годы между нами.

Как бесприютны ночи в сентябре!

Скупыми непролитыми слезами

Напоминает память о тебе.

В твои глаза взглянуть могла б я смело:

Любовь моя по-прежнему жива.

Прости меня, что так и не сумела

Сказать тебе все лучшие слова.

Казалось мне, что никогда не поздно

Весенним днём, от света голубым,

Или трескучей полночью морозной

Признаться, как ты преданно любим.

Моя любовь,

Я это твёрдо знала,

Не на год — на бессрочные года…

А в толчее военного вокзала

Нас стерегла разлука навсегда.

И вот теперь не будет больше писем,

Напрасно ждать звонков и телеграмм

Но ты живёшь,

От смерти не зависим.

Я сердцу позабыть тебя не дам!

1949—1951

ГОРЯЧЕЕ ДЫХАНИЕ

Как в мех, закутанный в куржак,

Прошитый жёсткими ветрами,

Стоял бревенчатый барак,

Не без труда обжитый нами.

С реки носил ты в вёдрах лёд.

Его, как сахар, мы кололи.

И в сером хлебе привкус соли

Мы полюбили в этот год.

Когда в печурке гас огонь,

Лишь уголёк в золе маячил,

Ты согревал мою ладонь