Стихотворения - [23]

Так плывет, спеша, за волной волна.

В мутно-белом сумеречном мерцанье

Спит земля глубоким, спокойным сном,

И над нею раскинулось мирозданье —

Свод небес, сияющий звездным дном.

Вечный снег лежит на высоком кряже

В колдовском молчании тишины.

Словно дэвы, дремлющие на страже,

К небесам вершины вознесены.

Ореол венцов ледяных блистает;

Только ветер рощ, раскачав сосну,

До вершин мерцающих долетает,

Нарушая шелестом тишину;

Как дыханье ласковой колыбельной,

Над деревней спящею пролетит,

То затихнет в полночи беспредельной,

То опять орешником шелестит.

Я стою один у тропы безвестной…

В вышине созвездий венец плывет.

И владеет взором, душой и песней

Полный звезд алмазных небесный свод.

1914

39. Без любви. Перевод Ю. Ряшенцева

Непреложно:

Без любви ни лес в тиши, ни ветер в гневе,

Ни светило, правящее в небе,

Невозможно!

Невозможна

Красота на белом свете без любви.

Жизнь ничтожна.

И вовеки нет бессмертья без любви!

Но из всех из чувств

Последняя любовь —

Как цветок иль плод осенний, спелый.

Для усталых уст

Последняя любовь —

Лучше первой!

Нет в ней урагана, нет борьбы —

В чем потеря?

Нет упрямством сломленной судьбы,

Нет в ней зверя!..

Да, цветы ее, предтечи всех снегов,

Не похожи

На цветы весенних ярких берегов —

Ну так что же?..

В первой страсти

Страсть — источник мук,

А в последней —

Сроки.

Нет в ней урагана,

Но вокруг —

Он, жестокий.

Он ее печальный нежный цвет

Окружает.

Пощадил бы горькую, но нет —

Сокрушает!

Вот она, печальная, — увы! —

И завяла…

Но ведь и бессмертья без любви

Не бывало!

Непреложно:

Без любви на этом божьем свете

Ни движенье, ни само бессмертье

Невозможно.

1914

40. Женщине с гор. Перевод Э. Александровой

Лишь встречу бездонный твой взгляд ненароком,

Небесной сверкающий голубизною,

И сердце грустит о селенье далеком,

И прошлое зыблется передо мною.

О, чистой души затаенное пламя!

О, первой любви твоей звездная святость!

…Встает покосившийся дом пред глазами,

Колонн обветшалость, и крыши покатость,

И сад наш, заглохший, в раскидистых кронах,

Где дикий шиповник струит ароматы, —

О, сколько бессонных, луной озаренных,

Безумных ночей я провел там когда-то!

Кто знает, как горько рыдал я, бывало,

Как долго тянулись часы ожиданья

И как безысходно душа тосковала,

Когда поняла, что не будет свиданья!

Но мир, в глубине твоих глаз затаенный,

Однажды познав, позабуду ли вновь я?

Доныне, навеки с тобой разлученный,

Тревожусь о нем я с тоской и любовью.

В бездушной толпе, где кумир — наслажденье,

Где нагло бесчинствует власть чистогана,

Спасется ль душа твоя от омертвенья,

От всеразрушающей силы обмана?

На женщин смеющихся глядя угрюмо,

С толпой их не смея покуда смешаться,

Стоишь ты, объята мучительной думой,

Пытаешься в чем-то еще разобраться;

Еще тебе страшно, еще тебе больно,

Еще тебе хочется плакать, бывает, —

Но ты уже с ними…

                            И в сердце невольно

Обида и гнев на тебя закипают.

И горько за душу, чья доля — до срока

Погибнуть в бездонной пучине порока.

1914

41. Ты ждешь? Перевод В. Леоновича

Не жди от меня молений —

Мне жалок любовный бред —

Сил моих нет!

Есть гений Любви

И Смерти гений —

Третьего нет.

Сердце смеется.

Раньше — любило око.

Не всё ли равно?

Правды не остается,

И жизни не остается,

И третьего — не дано.

1914

42. «Никогда не бредится свободой…» Перевод Г. Маргвелашвили

Никогда не бредится свободой

Так самозабвенно, как весной,—

Стоит лишь оттаявшей природе

Зашуметь отчаянной листвой.

А когда украсится цветами

Синий бархат вытканных лугов

И с утра, под птичье щебетанье,

Затрепещут крылья облаков,

Кто-то властно призывает к жизни —

К гибели бредущего, меня…

Но увы, увижу лик отчизны

И опять вкушаю горечь дня.

1914

43. Поэт. Перевод О. Ивинской

Сколько раз я твердил — для кого

И кому посвятил я заботы!

Сколько раз, проклиная работу,

Собирался предать мастерство,

Чтоб уже не писать ничего.

Сколько раз я хотел подавить

Увлечение словом для слова,

Хоть и броско оно и толково,

И мелодии гневной, суровой

Без остатка себя посвятить!

В мощном гуле народного гнева

Позабыть о себе до конца,

Стать бы только припевом к напеву,

Призывая к свободе сердца

И в рабе пробуждая бойца!

Слейся с нищими братьями в хоре,

Слейся, с ними родства не тая,

Слейся с музыкою бытия,

Стань собратьям поддержкою в горе,

Неподкупная лира моя!

1914

44. Оплаканный ветром. Перевод В. Леоновича

Листок отлетает, оплаканный ветром,

Пылает октябрь горячо.

Природа грустит о листке неприметном,

О первом — о чем же еще?

Я знал, как они облетать не хотели,

Безумствовал и горевал…

Душа приняла очертанья метели

И хлынула за перевал!

Пустая свобода: нестрашно, небольно

Отныне лететь не дыша.

Свиваются странно — легко и невольно —

Снежинки — с душою душа.

1914

45. «Мне изменили старые созвучья…» Перевод Г. Маргвелашвили

Мне изменили старые созвучья,

Да и друзья куда-то разбрелись.

Увы, я к одиночеству приучен,

Но сплин, как спрут, окольцевал Тифлис,

И вот я безоружен и бессилен,

Я стар и слаб пред женской красотой.

Вот и дожди, как видно, зачастили,

Чтобы попрать меня своей пятой.

1914

46. Космическая лужа. Перевод Н. Гребнева

И кровь и грязь — всё выплыло наружу,

Конь Апокалипсиса рухнул ниц —

И всё слилось в космическую лужу

Без берегов, без края и границ.

Она в себя всосала без пощады

Клочки знамен, обломки кораблей,