Стихотворения - [7]
Шрифт
Интервал
. Человек искренней, благородной и отзывчивой души, Суриков болезненно реагировал на фальшь как в искусстве, так и в отношениях между людьми: «Главная причина моего неписания стихов это ложь и фразерство, с которым мне в последнее время пришлось познакомиться при моем столкновении со многими редакциями и их сотрудниками» [12]. Но он превозмог и этот барьер и продолжал творить. Без ложного пафоса можно утверждать, что жизнь его стала творческим подвигом. Своей заслугой поэт считал только одно: «Я честно мыслил, и песни мои были искренни».
Моей души больные звуки…
***
Не проси от меня
Светлых песен любви;
Грустны песни мои,
Как осенние дни!
Звуки их — шум дождя.
За окном ветра вой;
То рыданья души.
Стоны груди больной.
Что ты, жизнь, мне дала?
Ах ты, жизнь, моя жизнь.
Жизнь, злодейка моя.
Что ты, жизнь, мне дала,
Когда молод был я?
Только в сердце сожгла
Ты горячую кровь,
Только мне ты дала
Без ответа любовь;
У меня, молодца,
Сердце съела тоской
Да румянец с лица
Смыла горькой слезой.
Ах ты, жизнь, моя жизнь,
Жизнь, злодейка моя,
Что ты, жизнь, мне дала,
Возмужал когда я?
Только тешилась мной
Злая ведьма-судьба,
Жар души молодой
Сокрушила борьба;
Только с горем, с бедой
Ко мне день приходил.
Только волос седой
Мои кудри развил.
Ах ты, жизнь, моя жизнь.
Жизнь, злодейка моя.
Что ты, жизнь, мне дала.
Как состарился я?
Только хилый, больной.
Я с сумою хожу
И дрожащей рукой
Подаянья прошу.
Только наг я и бос.
Меня голод томит,
Да трескучий мороз
Мое тело знобит.
***
Мне доставались нелегко
Моей души больные звуки.
Страдал я сердцем глубоко.
Когда слагалась песня муки.
Я в песне жил не головой,
Я жил скорбящею душою,
И оттого мой стон больной
Звучит тяжелою тоскою.
Швейка
Умирая в больнице, тревожно
Шепчет швейка в предсмертном бреду:
«Я терпела насколько возможно,
Я без жалоб сносила нужду.
Не встречала я в жизни отрады.
Много видела горьких обид;
Дерзко жгли меня наглые взгляды
Безрассудных пустых волокит.
И хотелось уйти мне на волю,
И хотелось мне бросить иглу,—
И рвалась я к родимому полю,
К моему дорогому селу.
Но держала судьба-лиходейка
Меня крепко в железных когтях.
Я, несчастная, жалкая швейка,
В неустанном труде и слезах.
В горьких думах и тяжкой печали
Свой безрадостный век провела.
За любовь мою деньги давали —
Я за деньги любить не могла;
Билась с горькой нуждой, но развратом
Не пятнала я чистой души
И трудясь через силу, богатым
Продавала свой труд за гроши…
Но любви мое сердце просило —
Горячо я и честно любила…
Оба были мы с ним бедняки.
Нас обоих сломила чахотка…
Видно, бедный — в любви не находка!
Видно, бедных любить не с руки!..
Я мучительной смерти не трушу,
Скоро жизни счастливой лучи
Озарят истомленную душу,—
Приходите тогда, богачи!
Приходите, любуйтеся смело
Ранней смертью девичьей красы.
Белизной бездыханного тела,
Густотой темно-русой косы!»
***
У тебя ума палата,—
Говорили люди мне,—
Одарен судьбой богато,
В жизни счастлив ты вполне.
Отчего ж с палатой этой,
С этой умственной казной,
Я хожу почти раздетый,
Без пристанища порой?
Отчего же с этим даром,
С этим благом дорогим.
Целый век свой чуть не даром
Я работаю другим?
От чего же надо мною
Горе вечный властелин?
Отчего ж я бьюсь с нуждою?..
Впрочем, бьюсь не я один…
Мало нас — имен не длинный
Список в жизнь мы принесли.
Но зато одной дружиной.
Честно мыслящей, пришли.
С тем пришли, чтоб незаметно
Жить, работать и терпен,
Биться с жизнью неприветной,
В этой битве — умереть!
Поэту
Поэт! трудна твоя дорога,
На ней ты радости не жди:
Тебе страдать придется много
И много слез скопить в груди…
Но если ты призванью верен —
Иди! Борьбу веди со тьмой:
Будь сердцем чист, нелицемерен
И песни искренние пой.
Тебя унизят, поругают,
И чувства святость оскорбят,
И злобой душу истерзают,
И желчи ядом напоят…
Но ты, в венце своем терновом.
Тебе изранившем чело,
Прости врагам твоим суровым
Тебе содеянное зло!
И пригвожден к столбу позора,
И чуя в сердце желчи яд,—
Не шли за зло врагам укора:
«Они не ведят, что творят!»
Фирдуси
(Из Андерсена)
Среди высоких пальм верблюды издалека
Дорогой тянутся; они нагружены
Дарами щедрого властителя страны.
Несут богатый груз сокровищей Востока.
Властитель этот дар назначил для того,
Кто не искал наград и жил среди лишений,
Кто стал отрадою народа своего
И славой родины… Он найден, этот гений,
Великий человек, кто низкой клеветой
И завистью людской отправлен был в изгнанье.
Вот бедный городок: измученный нуждой,
Изгнанник здесь нашел приют и состраданье.
Но что там впереди? — Из городских ворот
Покойника несут навстречу каравана.
Покойник тот убог: за ним нейдет народ:
Он в жизни не имел ни золота, ни сана.
То был холодный труп великого певца.
Умершего в нужде, изгнаньи и печали,—
То сам Фирдуси был, которого искали…
Тернистый славы путь прошел он до конца!
Жизнь
Жизнь, точно сказочная птица.
Меня над бездною несет.
Вверху мерцает звезд станица,
Внизу шумит водоворот,