Стихотворения - [28]

Шрифт
Интервал

Почему на лошади приехал?
Разве мало в городе такси? —
И, стыдясь за дикий свой поступок,
Словно Богом свергнутый с небес,
Я отвечу буднично и глупо:
– Да, конечно, это не прогресс…

В океане

Забрызгана крупно
и рубка, и рында,
Но румб отправления дан, —
И тральщик тралфлота
треста «Севрыба»
Пошел промышлять в океан.
Подумаешь, рыба!
Подумаешь, рубка!
Как всякий заправский матрос,
Я хрипло ругался.
И хлюпал, как шлюпка,
сердитый простуженный нос.
От имени треста
треске мелюзговой
Язвил я:
«Что, сдохла уже?»
На встречные
злые
суда без улова
Кричал я:
«Эй вы, на барже!»
А волны,
как мускулы,
взмыленно,
пьяно,
Буграми в багровых тонах
Ходили по нервной груди океана,
И нерпы ныряли в волнах.
И долго,
и хищно,
стремясь поживиться,
С кричащей, голодной тоской
Летели большие
клювастые
птицы
За судном, пропахшим треской!

Июль 1961

Старый конь

Я долго ехал волоком.
И долго лес ночной
Все слушал медный колокол,
Звеневший под дугой.
Звени, звени легонечко,
Мой колокол, трезвонь!
Шагай, шагай тихонечко,
Мой бедный старый конь!
Хоть волки есть на волоке
И волок тот полог,
Едва он сани к Вологде
По волоку волок…
Звени, звени легонечко,
Мой колокол, трезвонь,
Шагай, шагай тихонечко,
Мой добрый старый конь!
И вдруг заржал он молодо,
Гордясь без похвалы,
Когда увидел Вологду
Сквозь заволоку мглы…

1960

Утро перед экзаменом

Тяжело молчал
Валун-догматик
В стороне от волн…
А между тем
Я смотрел на мир,
Как математик,
Доказав с десяток
Теорем.
Скалы встали
Перпендикулярно
К плоскости залива.
Круг луны.
Стороны зари
Равны попарно,
Волны меж собою
Не равны!
Вдоль залива,
Словно знак вопроса,
Дергаясь спиной
И головой,
Пьяное подобие
Матроса
Двигалось
По ломаной кривой.
Спотыкаясь
Даже на цветочках, —
Боже! Тоже пьяная…
В дугу! —
Чья-то равнобедренная
Дочка
Двигалась,
Как радиус в кругу…
Я подумал:
Это так ничтожно,
Что о них
Нужна, конечно, речь,
Но всегда
Ничтожествами
Можно,
Если надо,
Просто пренебречь!
И в пространстве,
Ветреном и смелом,
Облако —
Из дивной дали гость —
Белым,
Будто выведенным мелом,
Знаком бесконечности
Неслось…

1961

Сто «нет»

В окнах зеленый свет,
Странный, болотный свет…
Я не повешусь, нет,
Не помешаюсь, нет,
Буду я жить сто лет,
И без тебя – сто лет,
Сердце не стонет, нет,
Нет! Сто «нет»!

<Сентябрь 1961>

Имениннику

Валентину Горшкову

Твоя любимая
уснула.
И ты, закрыв глаза и рот,
уснешь
и свалишься со стула.
Быть может, свалишься
в проход.
И все ж
не будет слова злого,
ни речи резкой и чужой.
Тебя поднимут, как святого,
кристально чистого
душой.
Уложат,
где не дует ветер,
и тихо твой покинут дом.
Ты захрапишь…
И все на свете —
пойдет обычным чередом!

Жалобы алкоголика

Ах, что я делаю, зачем я мучаю
Больной и маленький свой организм?
Ах, по какому же такому случаю?
Ведь люди борются за коммунизм!
Скот размножается, пшеница мелется,
И все на правильном таком пути…
Так замети меня, метель-метелица,
Так замети меня, ох, замети!
Я пил на полюсе, пил на экваторе —
На протяжении всего пути.
Так замети меня, к едрене матери,
Метель-метелица, ох, замети…

Декабрь 1961

Оттепель

Нахмуренное с прозеленью небо,
Во мгле, как декорации, дома,
Асфальт и воздух
Пахнут мокрым снегом,
И веет мокрым холодом зима.
Я чувствую себя больным и старым,
И что за дело мне до разных там
Гуляющих всю ночь по тротуарам
Мне незнакомых девушек и дам!
Вот так же было холодно и сыро,
Сквозил в проулках ветер и рассвет,
Когда она задумчиво спросила:
– Наверное, гордишься, что поэт? —
Наивная! Ей было не представить,
Что не себя, ее хотел прославить,
Что мне для счастья
Надо лишь иметь
То, что меня заставило запеть!
И будет вечно веять той зимою,
Как повторяться будет средь зимы
И эта ночь со слякотью и тьмою,
И горький запах слякоти и тьмы…

<Май 1962>

Брал человек холодный мертвый камень…

Брал человек
Холодный мертвый камень,
По искре высекал
Из камня пламень.
Твоя судьба
Не менее сурова —
Вот так же высекать
Огонь из слова!
Но труд ума,
Бессонницей больного, —
Всего лишь дань
За радость неземную:
В своей руке
Сверкающее слово
Вдруг ощутить,
Как молнию ручную!

Ленинград, 1962

Я весь в мазуте, весь в тавоте…

Я весь в мазуте,
весь в тавоте,
зато работаю в тралфлоте!
…Печально пела радиола,
звала к любви, в закат, в уют —
на камни пламенного мола
матросы вышли из кают.
Они с родными целовались,
вздувал рубахи мокрый норд.
Суда гудели, надрывались,
матросов требуя на борт…
И вот опять – святое дело,
опять аврал, горяч и груб,
и шкерщик встал у рыботдела,
и встал матрос-головоруб.
Мы всю треску сдадим народу,
мы план сумеем перекрыть,
мы терпим подлую погоду,
мы продолжаем плыть и плыть.
Я, юный сын
морских факторий,
хочу, чтоб вечно шторм звучал,
чтоб для отважных – вечно море,
а для уставших —
свой причал.

1962

Грани

Я вырос в хорошей деревне,
Красивым – под скрип телег!
Одной деревенской царевне
Я нравился как человек.
Там нету домов до неба,
Там нету реки с баржой,
Но там на картошке с хлебом
Я вырос такой большой.
Мужал я под грохот МАЗов,
На твердой рабочей земле…
Но хочется как-то сразу
Жить в городе и в селе.
Ах, город село таранит!
Ах, что-то пойдет на слом!
Меня все терзают грани
Меж городом и селом…

1962

О чем шумят друзья мои, поэты…

О чем шумят
Друзья мои, поэты,
В неугомонном доме допоздна?
Я слышу спор.
И вижу силуэты
На смутном фоне позднего окна.
Уже их мысли
Силой налились!
С чего ж начнут?

Еще от автора Николай Михайлович Рубцов
Тихая моя родина

Каждая строчка прекрасного русского поэта Николая Рубцова, щемящая интонация его стихов – все это выстрадано человеком, живущим болью своего времени, своей родины. Этим он нам и дорог. Тихая поэзия Рубцова проникает в душу, к ней хочется возвращаться вновь и вновь. Его лирика на редкость музыкальна. Не случайно многие его стихи, в том числе и вошедшие в этот сборник, стали нашими любимыми песнями.


Я буду долго гнать велосипед…

«В горнице моей светло…», «Я буду долго гнать велосипед…» вряд ли кто-то не знает эти строки Николая Рубцова. Его стихи музыкальны, светлы и пронзительны… Темы Родины, России, темы жизни и смерти, любви и отчаяния никого не оставят равнодушными и найдут отклик в каждом сердце.


Словарь эпитетов Рубцова

Поэзия Николая Рубцова, как справедливо отметил Юрий Селез-нёв, "одно из самых привлекательных явлений в нашей литературе по-следних десятилетий" Мало кому из поэтов не мечталось сказать о себе столь просто, убеждённо и столь пророчески: "И буду жить в своём народе". С каждым годом растёт число почитателей и ценителей талан-та этого поистине народного поэта.


Проза, монологи, воспоминания

КРАТКАЯ АВТОБИОГРАФИЯРодился в 1936 году, в селе Емецк Архангельской области.Поскольку родителей лишился рано, воспитывался в детском доме, в селе Никольском Тотемского района Вологодской области.В 1950 году закончил 7 классов. После этого:1950–1952 — студент лесотехнического техникума (г. Тотьма Вологодской области).1952–1953 — кочегар тралового флота (Трест «Сев-рыба», г. Архангельск).1953–1955 — студент горно-химического техникума (г. Кировск Мурманской области).В 1955 г. работал слесарем-сборщиком на военно-испытательном полигоне в г.


Я тебя целовал…

«Станет как-то радостно и больно, Будто кто-то шепчет о любви…» В стихах о любви Николая Рубцова вы не найдете воспевания женской красоты и прелестей. Его стихам присущи мотивы прощания; они простые, невероятно лиричные, заставляющие задуматься, затрагивающие самые потаенные струны души, находящие отклик в каждом сердце. Лирика ведь не только в пылких любовных признаниях…Жизнь не бывает без разлук и встреч, а без разлук не бывает встреч! Об этом пишет Николай Рубцов.


Лирика

В книгу вошли стихотворения выдающегося лирического поэта XX века Николая Михайловича Рубцова.Сборник состоит из двух разделов. В первом разделе представлены классические сочинения поэта. Во втором – произведения разных лет, которые свидетельствуют о сложном творческом пути художника.Для старшего школьного возраста.


Рекомендуем почитать
Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".