Стихотворения. Рассказы Малостранские повести. Очерки и статьи - [21]

Все вертится, бегает, пляшет и скачет.

Кричат и дерутся, смеются и плачут…

Невыносимые крики!

И вдруг — что за дерзость! — двухлетний ребенок,

Желая испробовать силу ручонок,

Схватил меня за ногу, дергает, тащит

И глупо, как будто на няньку, таращит

Огромные синие очи!

Спугнуть его, что ли? Взглянуть бы построже!

Смятенье растет. Но начать мне с чего же?

И вдруг — говорю вам! — причуда такая,

С чего это вышло, ей-богу, не знаю, —

Беру я его на колени.

И глажу волосики я золотые,

И вот я, как будто влюбившись впервые,

Как будто бы девушке в том признаваясь,

Шепчу неуверенно и заикаясь:

«Ты любишь меня, моя детка?»

«Гей, увидишь, Природа, увидишь…» Перевод Л. Мартынова

Гей, увидишь, Природа, увидишь, —

Мы еще кой-кого одолеем,

Мы с тобой от корней до вершины,

С головы и до ног молодеем!

Заиграла какая-то жилка,

Улыбаясь цветам и дубравам.

Там, где можно идти по тропинкам,

Шагом легким иду я по травам.

Я с журчащим ручьем повстречаюсь,

Повстречаюсь, беседовать стану;

И высоко я шляпу подкину,

Чтоб приветствовать луг и поляну.

Если юное деревце встречу —

По стволу его нежно поглажу,

Милой птицы услышу я трели,

И под них я свой голос подлажу.

Что б ни делал, куда бы ни шел я, —

С каждым часом мне все интересней.

Роза! Твой лепесток я срываю —

И к устам подношу, и играю вдохновенную нежную песню!

Летние

«Косой повержен луг, цветы изнемогают…» Перевод Н. Бялосинской

Косой повержен луг, цветы изнемогают,

Злак испускает дух, и тяжко дышит мята,

Бледнеют травы, гаснут, затихают.

Но, затухая, так благоухают! —

Затягивают в омут аромата.

О, если б в час последнего заката

И ты, певец, испил из чаши полной,

И стих стекал, как колос под косою,

Из уст, сведенных смертною тоскою,

Очарованья зрелого исполнен.

«Деревья говорят в лесу…» Перевод Е. Благининой

Деревья говорят в лесу…

Как много люди написали

На этих вековых стволах,

А для кого — не знали сами!

И у меня березка есть,

И я пишу в безвестность тоже:

«Хотел бы я счастливым быть,

Ты ж этого не хочешь, боже!»

«Солнце — как огромный жернов, им природа день свой мелет…» Перевод М. Павловой

Солнце — как огромный жернов, им природа день свой мелет

И сиянье золотое по горам и долам стелет.

Только утро наступило — вся долина перед нами,

Словно чудная картина в золотой сияет раме.

Сколько сказочных сокровищ! Сколько красок, сколько блеска!

И рассыпаны алмазы в темных тропках перелеска.

Стройный лес стоит как войско, весь в топазах и в сапфирах,

В час, когда играет солнце на серебряных секирах.

И ручьев несутся волны — все в серебряных коронах,

Изумрудами сверкают камни, спящие в затонах.

Берег озера окутан синей дымчатой фатою,

Что кончается далеко, за лесами, за горою.

А на солнечной вершине полыхает желтый пламень.

Это, может быть, над кладом так сверкает «божий камень»?

Или феи там на солнце разложили ожерелья,

Что ревниво сохраняли в мраке горного ущелья?

И тепло бежит по телу, словно я целуюсь с милой,

И блаженная улыбка на устах моих застыла,

И, красою восхищенный, я объятья раскрываю

И к стволу зеленой липы, как влюбленный, припадаю.

Так мне сладко, так блаженно в этом утреннем сиянье,

Словно, весь объят истомой, я лежу в молочной ванне.

«Наш край сегодня с тучею венчался…» Перевод М. Павловой

Наш край сегодня с тучею венчался,

И опытные люди говорят,

Что, кто хотел, давно уж догадался, —

Мол, оба на свидание спешат

За темный лес, туда, где дремлют горы.

И облака, слетясь из синей дали,

Столпились у невестиных дверей

И долго жемчугами расшивали

Ее фату из дымчатых теней.

И так спешили все — не опоздать бы!

Впрягли в карету вороных коней,

И пыль взметнулась — вот начало свадьбы!

Уж музыка гремит и оглушает,

Уж кучер хлещет молнией коней,

Гром из пищалей залпами стреляет,

И свадьба мчится, мчится все быстрей.

В жилищах люди окна раскрывают

И просят бога: «Дай земле дождей!» —

И добрым взглядом свадьбу провожают.

Промчалась… Только шлейф дождя блестящий

Еще влачится следом на восток,

И радуга висит уже над чащей,

Как пополам разорванный венок,

И вспаханное поле отдыхает,

Впитав прохладный дождевой поток,

И, словно свежий хлеб, благоухает.

«Ты прав, господь, что выгнал нас из рая…» Перевод М. Павловой

Ты прав, господь, что выгнал нас из рая.

За это гимны мы тебе поем

И праотцев своих благословляем

За то, что наделили нас грехом.

С тех пор он переходит по наследству,

Мы бережно храним его, как клад, —

Ах, без греха весь этот мир прекрасный

Нам показался б хуже во сто крат.

Не будь его — весною не звенели б

По склонам песни в предвечерний час,

И ни цветы, ни нежные подруги,

Увы, господь, не радовали б нас!

Мы никогда бы так не ликовали,

Когда кричим: «На танец! Выходи!»

И так не замирали бы от счастья,

Любимую свою прижав к груди.

Спросите слуг и их господ спросите,

Пастушек, барышень — спросите всех,

И каждый вам шепнет, не лицемеря,

Что в мире, ах, всего прекрасней грех!

«Ах, я от любви умираю…» Перевод Е. Благининой

Ах, я от любви умираю,

Конец всем земным утехам!

Так возвести же, дева,

Час мой серебряным смехом.

Яму в постели вырой

В шесть милых туфель длиною,

А вместо хвойных иголок

Пусть косы лягут волною.

Сладка мне эта могила:

Два глаза над ней сияют,

Цветут две розовых губки,

Две щечки нежно пылают.

Но вдовой ты жить не сможешь,