Стихотворения. Поэмы. Проза - [9]

Только что время наступит, чтоб ей пробудиться, —

Быстро ползут, проявляясь везде, ее тени,

Ищут друг дружку, бесшумно своих нагоняют,

Слившись в великую тьму, на небесные сени

Молча стремятся и их широко наводняют…

Только не гасят они ярких звезд, их сияний!

Звезды — следы световые минувшего дня,

Искрятся памятью прежних, хороших деяний,

День загорится от их мирового огня.

* * *

День опускается с неба. Глубокою тьмою

В сырость и холод чуть видными входит лучами;

Первым из них погибать! — Им не спорить с судьбою…

Но чем светлее, тем больше их бьется с тенями;

Шествует день, он на дальнем востоке зажегся!

Солнца лучи полны жизни, стремленья и красок,

Каждый на смерть за великое дело обрекся!

Воины неба, малютки без броней и касок,

Мчатся и гонят ленивые тени повсюду,

И воцаряется день и его красота…

И озаряет погибшего за ночь Иуду

И, по дороге к селу Эммаусу, — Христа!

«В душе шел светлый пир. В одеждах золотых…»

В душе шел светлый пир. В одеждах золотых

Виднелись на пиру: желанья, грезы, ласки;

Струился разговор, слагался звучный стих,

И пенился бокал, и сочинялись сказки.

Когда спускалась ночь, на пир являлся сон,

Туманились огни, виденья налетали,

И сладкий шепот шел, и несся тихий звон

Из очень светлых стран и из далекой дали…

Теперь совсем не то. Под складками одежд,

Не двигая ничуть своих погасших ликов,

Виднеются в душе лишь остовы надежд!

Нет песен, смеха нет и нет заздравных кликов.

А дремлющий чертог по всем частям сквозит,

И только кое-где, под тяжким слоем пыли,

Светильник тлеющий дымится и коптит,

Прося, чтоб и его скорее погасили…

Молодежи

И что ж?! давно ль мы в жизнь вступали

И безупречны, и честны;

Трудились, ждали, создавали,

А повстречали — только сны.

Мы отошли — и вслед за нами

Вы тоже рветесь в жизнь вступить,

Чтоб нами брошенными снами

Свой жар и чувства утолить.

И эти сны, в часы мечтанья,

Дадут, пока в вас кровь тепла,

На ваши ранние лобзанья

Свои покорные тела…

Обманут вас! Мы их простили

И верим повести волхвов:

Волхвы; давно оповестили,

Что мир составился из снов!

«Шли путем неведомым…»

Шли путем неведомым…

Шли тропинкой скрытою,

Бог весть кем проложенной

И почти забытою!..

В, сердце человеческом

Есть обетованные

Тропочки закрытые,

Вовсе безымянные!

Под ветвями темными

Издавна проложены,

Без пути протоптаны,

Без толку размножены…

И по ним-то крадутся,

По глубокой темени,

Чувства непонятные

Без роду, без племени…

Чувства безымянные,

Сироты бездомные,

Робкие, пугливые,

Иногда нескромные…

«По небу быстро поднимаясь…»

По небу быстро поднимаясь,

Навстречу мчась одна к другой,

Две тучи, медленно свиваясь,

Готовы ринуться на бой!

Темны, как участь близкой брани,

Небесных ратников полки,

Подъяты по ветру их длани

И режут воздух шишаки!

Сквозят их мрачные забрала

От блеска пламенных очей…

Как будто в небе места мало

И разойтись в нем нет путей?

Подле сельской церкви

Свевая пыль с цветов раскрытых,

Семья полуночных ветров

Несет, в пылинках, тьмой повитых,

Рассаду будущих цветов!

В работе робкой и безмолвной,

Людскому глазу не видна,

Жизнь сыплет всюду горстью полной

Свои живые семена!

Теряясь в каменных наростах

Гробниц, дряхлеющих в гербах,

Они плодятся на погостах

И у крестов, и на крестах.

Кругом цветы!.. Цветам нет счета!

И, мнится, сквозь движенья их

Стремятся к свету из-под гнета

Былые силы душ людских.

Они идут свои печали

На вешнем солнце осветить,

Мечтать, о чем не домечтали,

Любить, как думали любить…

Камаринская

Из домов умалишенных, из больниц

Выходили души опочивших лиц;

Были веселы, покончивши страдать,

Шли, как будто бы готовились плясать.

«Ручку в ручку дай, а плечико к плечу…

Не вернуться ли нам жить?» — «Ой, не хочу!

Из покойничков в живые нам не лезть, —

Знаем, видим — лучше смерть как ни на есть!»

Ax! Одно же сердце у людей, одно!

Истомилося, измаялось оно;

Столько горя, нужды, столько лжи кругом,

Что гуляет зло по свету ходенем.

Дай копеечку, кто может, беднякам,

Дай копеечку и нищим духом нам!

Торопитесь! Будет поздно торопить.

Сами станете копеечки просить…

Из домов умалишенных, из больниц

Выходили души опочивших лиц;

Были веселы, покончивши страдать,

Шли, как будто бы готовились плясать…

Спетая песня

Пой о ней, голубушка певунья,

Пойте, струны, ей в ответ звеня!

Улетай, родившаяся песня,

Вслед за светом гаснущего дня.

Ты лети созданьем темной ночи,

В полутьме, предшествующей ей,

За последним проблеском заката,

Впереди стремящихся теней…

Может быть, что между днем и ночью,

Не во сне, но у пределов сна,

По путям молитв, идущих к богу,

Скорбь земли за далью не слышна!

Может быть, что там, далеко, где-то,

В мирный час, когда бессонный спит,

Гаснет память, не влекут желанья,

Спит любовь и ненависть молчит, —

Ты найдешь покой неизъяснимый,

Жизни, смерти и себе чужда!..

И земля к своей поблекшей груди

Не сманит беглянки никогда!..

Про старые годы

Не смейся над песнею старой

С напевом ее немудреным,

Служившей заветною чарой

Отцам нашим, нежно влюбленным!

Не смейся стихам мадригалов,

Топорщенью фижм и манжетов, —

Вихрам боевых генералов,

Качавшимся в лад менуэтов!

Над смыслом альбомов старинных,

С пучками волос неизвестных,

С собранием шалостей чинных,

Забавных, но, в сущности, честных.

Не смейся! — Те вещи служили,

Томили людей, подстрекали: