Стихотворения. Поэмы - [13]

Рука сжимает меч.

Невестка, видя это,

Не в силах дать ответа

И просит обождать.

Она бежит опять

Туда, где на поляне

Ручей и старый бук.

К избушке мчится пани,

Стучится в дверь — тук-тук!

И старику с начала

Всю правду рассказала.

«Как быть, скажи, отец?

Объяла братьев злоба;

Они милы мне оба;

Так с кем же — под венец?

Есть дети, есть достаток,

Есть деревень с десяток,

Хотя живется хуже,

Чем я жила при муже.

Мне счастья бог не судит,

Замужества не будет.

Как мне уйти от кары?

Чуть ночь — опять кошмары:

Едва сомкну ресницы,

Трах! — настежь дверь светлицы,

Вскочу — и ухо слышит,

Как он идет, как дышит,

Мне слышен шаг, отец,

Я вижу — он… мертвец!

Склонился к изголовью

С ножом, залитым кровью,

Из пасти искры сыплет,

Меня терзает, щиплет.

Ах, что это за страх!

Не жить мне в тех стенах,

Мне счастья бог не судит,

Замужества не будет!»

Сказал ей схимник старый:

«Злодейства нет без кары,

Но, слыша покаянье,

Смягчает бог страданье.

Такое знаю слово —

Чудотворящий знак:

Захочешь — муж твой снова

Вернется в мир. Ну, как?»

«Воскреснет? Боже правый!

Нет! только не сейчас!

Навеки нож кровавый

Разъединяет нас.

Пусть я достойна кары,

Снесу любые кары,

Но только б не кошмары.

Все брошу — дом, веселье,

И в монастырской келье

От всех укроюсь глаз.

Но это!.. Боже правый!

Нет, только не сейчас!

Навеки нож кровавый

Разъединяет нас!»

Вздохнул старик в печали,

Лишь слезы замерцали,

И заслонил старик

Ладонью скорбный лик.

«Ступай, венчайся в храме,

Мертвец навеки в яме,

Себя ты не тревожь,

Он канул в мрак унылый,

Не выйдет из могилы,

Пока не позовешь».

«Но как мне быть, отец?

Но с кем же — под венец?» —

«Вернейшая дорога —

Отдаться воле бога.

Чуть свет, с росою ранней,

Пусть братья на поляне

Цветов нарвут и вместе

Сплетут венки невесте,

На них оставят метку —

Тесемку или ветку,

Пусть в алтаре положат,

И тут господь поможет:

Чей ты венок возьмешь,

С тем под венец пойдешь».

Обрадовалась пани:

Скорее — под венец!

Не страшен ей мертвец,

Все решено заране:

Во сне ли, наяву —

Его не призову!

Повеселела пани,

За дверь — и на поляне,

Домой во мраке ночи

Помчалась что есть мочи.

Мелькает лес, поляны,

Захватывает дух,

И ловит чуткий слух

Какой-то шепот странный.

Кто это там, незванный?

Ночная шепчет глушь:

«Я муж твой! Слышишь? Муж!»

Чу! Снова шепот странный.

Бегом! Все как во сне,

Мурашки по спине,

Как страшен мрак бездонный.

Кто это? В чаще стоны.

И снова шепчет глушь:

«Я муж твой! Слышишь? Муж!»

Час близится. В усадьбе

Приготовленья к свадьбе,

Во двор выходят братья,

Невеста в белом платье

Стоит среди подруг

И в их толпе веселой

Идет под свод костела,

Берет венок. Застыли

В молчанье все вокруг.

Венок сплетен из лилий!

«Не ты ли сплел? Не ты ли?

Кто? Кто же мой супруг?»

Выходит старший брат,

Смеется, пляшет, рад,

Пылают щеки маком.

«Он мой, венок! Он мой!

Моей сплетен рукой,

Моим отмечен знаком —

Приметною тесьмой!

Он мой, он мой, он мой!

«Ложь! — закричал второй. —

Пойдемте все из храма

К могиле над рекой,

Туда пойдемте прямо,

Где собственной рукой

Цветы сорвал я в чаще

Над речкою журчащей.

Он мой, он мой, он мой!»

В неукротимой страсти

Так братья горячи!

Схватились за мечи

И рвут венок на части.

Жестокий вспыхнул бой.

«Он мой, он мой, он мой!»

Дверь настежь. Вмиг погасло

Во всех лампадах масло,

И, в саване до пят, —

Знакомая фигура

Возникла — все дрожат,

Возникла — смотрит хмуро.

И — голос гробовой:

«Венок не ваш, а мой!

Цветы — с моей могилы,

Меня венчай, прелат!

Жена! Я здесь — твой милый,

Твой муж! А вам я — брат!

Спасетесь вы едва ли:

Мои цветы вы рвали.

Я здесь. Я муж и брат.

Вас обуяла злоба.

Я к вам пришел из гроба,

Теперь идемте в ад!»

Постройка задрожала,

Обрушился портал,

Разверзлась глубь провала,

И рухнул храм в провал.

Над ним, как на могиле,

Белеют чаши лилий,

И так растут высоко,

Как пан лежал глубоко.

Май 1820 г,

К М*** Перевод М. Зенкевича

^{18}

Стихи, написанные в 1823 году

«Прочь с глаз моих!..» — послушаюсь я сразу,

«Из сердца прочь!..» — и сердце равнодушно,

«Забудь совсем!..» Нет, этому приказу

Не может наша память быть послушна.

Чем дальше тень, она длинней и шире

На землю темный очерк свой бросает, —

Так образ мой, чем дальше в этом мире,

Тем все печальней память омрачает.

Все в тот же час, на том же самом месте,

Где мы в мечте одной желали слиться,

Везде, всегда с тобою буду вместе, —

Ведь я оставил там души частицу.

Когда на арфу ты положишь руку,

Чтоб струны вздрогнули в игре чудесной,

Ты вспомнишь вдруг, прислушиваясь к звуку:

«Его я развлекала этой песней».

Иль, наклонясь над шахматной доскою,

Готовя королю ловушку мата,

Ты вспомнишь вдруг с невольною тоскою:

«Вот так и он играл со мной когда-то».

Иль, утомясь от суматохи бальной,

Окинув место у камина взглядом,

Ты вспомнишь вдруг с улыбкою печальной:

«Он там не раз сидел со мною рядом».

Возьмешь ли книгу, где судьба жестоко

Двух любящих навеки разлучила,

Отбросишь книгу и вздохнешь глубоко,

Подумав: «Ах, и с нами так же было!»

А если автор все ж в конце искусно

Соединил их парой неразлучной, —

Гася свечу, подумаешь ты грустно:

«Такой бы нам конец благополучный!»

Зашелестит в саду сухая груша,

Мигнет во тьме летучая зарница,

Сова простонет, тишину наруша, —

Ты вздрогнешь: «Это он ко мне стремится!»

Все в тот же час, на том же самом месте,

Где мы в одной мечте стремились слиться,