Стихотворения - [10]

На них поселятся;

Города большие

Людьми разродятся.

Сторона пустая

Снова зацарюет,

И жизнь молодая

Шумно запирует!

Подсеку ж я крылья

Дерзкому сомненью,

Прокляну усилья

К тайнам провиденья!

Ум наш не шагает

Мира за границу;

Наобум мешает

С былью небылицу.

(1836)

Умолкший поэт (Дума)

С душою пророка,

С печатью величья

На гордом челе,

Родился младенец

На диво земле.

Земные богини,

Как хитрые девы,

Манили младенца

Роскошной мечтой;

Притворною лаской

Любовь обманули,

Сожгли поцелуем

Румянец лица,

Сорвали улыбку —

Сиянье души.

Напрасно таил он,

Напрасно берёг

Дары вдохновений

От горнего мира

Для жизни земной;

Напрасно он райской

И звучною песней

Родимые дебри,

Поля оглашал:

Пустыня молчала…

Толпа отступилась

От взоров пророка!

Высокое чувство,

И жар вдохновенья,

И творчества силу

Толпа не признала:

Смешны ей и радость

И горе поэта…

Сгорит он в пожаре

Презренных страстей, —

Она, как вакханка,

Его зацелует

И вражским восторгом,

Нечистым, постыдным,

Навек заклеймит…

Очарованный утром,

Обманутый полднем,

Одетый вечерним

Туманом и тенью

Загадочной жизни —

Глядит равнодушно

Безмолвный поэт…

Ты думаешь: пал он?..

Нет, ты не заметил

Высокую думу,

Огонь благодатный

Во взоре его…

(1836)

Великое слово (Дума)

(В. А. Жуковскому)

Глубокая вечность

Огласилась словом.

То слово — "да будет!"

"Ничто" воплотилось

В тьму ночи и свет;

Могучие силы

Сомкнуло в миры,

И чудной, прекрасной

Повеяло жизнью.

Земля красовалась

Роскошным эдемом,

И дух воплощенный —

Владетель земли —

С селом вечно юным,

Высоким и стройным,

С ответом свободы

И мысли во взоре,

На светлое небо

Как ангел глядел…

Свобода, свобода!..

Где ж рай твой веселый?

Следы твои страшны,

Отмечены кровью

На пестрой странице

Широкой земли!

И лютое горе

Ее залило,

Ту дивную землю,

Бесславную землю!..

Но слово "да будет!" —

То вечное слово

Не мимо идет:

В хаосе печали,

В полуночном мраке

Надземных судеб —

Божественной мыслью

На древе креста

Сияет и светит

Терновый венец…

И горькие слезы,

Раскаянья слезы,

На бледных ланитах

Земного царя

Зажглись упованьем

Высоким и светлым,

И дух вдохновляет

Мятежную душу,

И сладко ей горе,

Понятно ей горе:

Оно — искупленье

Прекрасного рая…

"Да будет!" — и было,

И видим — и будет…

Всегда — без конца.

Кто ж он, всемогуший?

И где обитает?..

Нет богу вопроса,

Нет меры ему!..

(1836)

(Степь гр. Орловой)

Молитва (Дума)

Спаситель, спаситель!

Чиста моя вера,

Как пламя молитвы!

Но, боже, и вере

Могила темна!

Что слух мне заменит?

Потухшие очи?

Глубокое чувство

Остывшего сердца?

Что будет жизнь духа

Без этого сердца?

На крест, на могилу,

На небо, на землю,

На точку начала

И цели творений

Творец всемогущий

Накинул завесу,

Наложил печать —

Печать та навеки,

Ее не расторгнут

Миры, разрушаясь,

Огонь не растопит,

Не смоет вода!..

Прости мне, спаситель!

Слезу моей грешной

Вечерней молитвы:

Во тьме она светит

Любовью к тебе…

(1836)

(Степь гр. Орловой)

Могила (Дума)

Чья это могила

Тиха, одинока?

И крест тростниковый,

И насыпь свежа?

И чистое поле

Кругом без дорог?

Чья жизнь отжилася?

Чей кончился путь?

Татарин ли дикий

Свершил здесь убийство

В ночной темноте

И свежею кровью,

Горячую брызнул

На русскую быль?

Или молодая

Жница-поселянка,

Ангела-младенца

На руках лелея,

Оплакала горько

Кончину его?

И под ясным небом

В поле, на просторе,

В цветах васильковых,

Положен дитя.

Веет над могилой,

Веет буйный ветер,

Катит через ниву,

Мимо той могилы,

Сухую былинку,

Перекати-поле.

Будит вольный ветер,

Будит, не пробудит

Дикую пустыню,

Тихий сон могилы!..

И встают виденья

В душе одинокой…

(1836)

(Воронеж)

Цветок

Природы милое творенье,

Цветок, долины украшенье,

На миг взлелеянный весной,

Безвестен ты в степи глухой!

Скажи: зачем ты так алеешь,

Росой заискрясь, пламенеешь

И дышишь чем-то, как живым,

Благоуханным и святым?

Ты для кого в степи широкой,

Ты для кого от сел далеко?

Не для крылатых ли друзей,

Поющих в воздухе степей?

Для них ли, в роскоши, семьями,

Румяной ягодой, цветами

И обаяньем для души,

Вы, травы, зреете в тиши?

О, пой, косарь! зови певицу,

Подругу, красную девицу,

Пока еще, шумя косой,

Не тронул ты травы степной!

(1836)

Перстень

Перстенечек золотой,

Ненаглядный, дорогой!

Светлой памяти любви

В очи черные гляди.

Если грустно будет ей,

Ты потускни, почерней;

Если радость — изменись,

Весь алмазом разгорись!

День забвенья ли придет,

Душа чувство проживет —

Тогда, перстень золотой,

Ты рассыпься сам собой!

(1836)

Раздумье селянина

Сяду я за стол —

Да подумаю:

Как на свете жить

Одинокому?

Нет у молодца

Молодой жены,

Нет у молодца

Друга вернова,

Золотой казны,

Угла теплова,

Бороны-сохи,

Коня-пахаря;

Вместе с бедностью

Дал мне батюшка

Лишь один талан —

Силу крепкую;

Да и ту как раз

Нужда горькая

По чужим людям

Всю истратила.

Сяду я за стол —

Да подумаю:

Как на свете жить

Одинокому?

(9 апреля 1837)

(Москва)

Ура!

Ходит оклик по горам,

По долинам, по морям:

Едет белый русский царь,

Православный государь

Вдоль по царству-государству…

Русь шумит ему: "Ура!"

Ходит оклик по горам,

По долинам, по морям:

Свет-царица в путь идет —

Лаской жаловать народ…

Ей навстречу, на дорогу,

Русь валит, шумит: "Ура!"

Ходит оклик по горам,

По долинам, по морям:

Князь наследный, сын царя,

Дня румяная заря,

Едет Русь святую видеть…

Русь кипит, шумит: "Ура!"

Мысль народа, звук души,

Всероссийское "ура!"

Ты — во всем царю ответ;

Лучшей песни в мире нет.

Исполин, царю послушный

Все сомкнул в своем "ура!"