Стихотворения и поэмы - [142]

Шрифт
Интервал

— средневековый певец-музыкант.


ИЗ ЛАМАРТИНА

113. Альм. «Урания». М., 1826 (ц. р. 26 ноября 1825), с вар. ст. 67, ст. 78 без слова «скажи», ст. 79 без слов «Лишась небес державы», без ст. 237—238; ст. 263—264 переставлены. --  Изд. 32, с теми же пропусками. --  Изд. 89, где опубликовано по неизвестному источнику (см. примеч. П. А. Ефремова на с. 541). В Экз. Изд. 32 вписаны недостающие слова в ст. 78—79. Перевод ст-ния «L’homme. À lord Byron» из сб. «Поэтические медитации» (1820), № 2. В ст-нии Ламартина, имевшем значительный резонанс в европейской литературе, сказалось двойственное отношение к творчеству и личности Байрона: преклонение перед его талантом сочеталось с неприятием скептицизма и мятежного духа британского поэта. О своем отношении к Байрону-поэту и обстоятельствах написания медитации Ламартин сообщил в пространном примеч. к ней (Lamartine A. Œuvres. Paris. 1849. T. 1. P. 99—103). С аналогичной позиции его стихи воспринимали Жуковский и И. И. Козлов, сетовавшие на отчужденность Байрона от религиозных идеалов духовного спасения человечества. Выразитель декабристской литературной программы В. К. Кюхельбекер также упрекал Байрона за излишний пессимизм, но с позиции борца за общественное переустройство: неверие в социальное творчество человека, по мнению Кюхельбекера, сообщало односторонний характер поэзии Байрона. Перевод Полежаева стал актуальным фактом в поэтическом движении середины 1820-х гг. Неистовый, как ад, поешь ты в славу ада. Прочитав обращенное к нему ст-ние, Байрон пришел в негодование и хотел привлечь Ламартина к суду за сравнение его стихов с песнопениями ада, о чем он писал Т. Муру 13 июля 1820 г. Былие — трава. Он ты, изгнанник знаменитый. В 1816 г. вследствие травли, развязанной реакционными кругами английского общества, Байрон навсегда покинул Англию. Вертоград — сад. Катон Младший Марк Порций (95—46 до н. э.) или Старший (234—149 до н. э.) — знаменитые государственные деятели Древнего Рима. Теки — здесь: иди.


114. BE. 1826, январь, № 2, подпись: А. П. --  Изд. 32, под загл. «Восторг». --  Печ. по BE, где загл., восходящее к французскому оригиналу, сохранилось, видимо, вследствие ценз. недосмотра. Автограф — ГПБ, с зачеркнутым посвящением Л. А. Якубовичу. В автографе имеются пометы цензора: над словом «разрушится» (ст. 32): «минет, пройдет»; против ст. 36: «Восторг есть самый бог — это уж слишком грешно», против ст. 44: «Лицу восторга, который, по выражению г-на сочинителя, есть бог (см. выше)». Перевод ст-ния «L’esprit de Dieu» из сб. «Новые поэтические медитации» (1823), № 6. В петербургском изд. 1823 г. сб. Ламартина на французском языке эта медитация отсутствует, видимо тоже по ценз. причинам. Ст. 25—32 перевода Полежаева не имеют никакого соответствия во французском оригинале — это фрагмент субъективно-лирической исповеди самого переводчика. В феврале 1838 г. неизвестное лицо пыталось переиздать перевод без указания переводчика. Петербургский ценз. комитет, не зная того, что текст дважды уже побывал в печати, препроводил его на рассмотрение комитета духовной цензуры, который в лице архимандрита Климента запретил публикацию. В цензорском заключении указывалось, что немыслимо с точки зрения христианской ортодоксии отождествлять восторг с божьим духом, называть его «вестником бога и небес». Как неприемлемые, были отчеркнуты ст. 21—22, 36—38, 43—44, 80—87. Его перстом руководимый, Израиль зрит в тени ночной и т. д. В основе этого эпизода (ст. 45—76) — библейская легенда о единоборстве бога с его собственным избранником — Иаковом, который получил второе имя Израиль (книга Бытия, XXXII, 24—28). Смысл иносказания: восторг (вдохновение) содержит в себе нечто могущественно-неодолимое, которому поэт уступает не без борьбы и от которого испытывает потрясение, чей глубочайший след навсегда отпечатывается в его сознании. В ст. 51—72 отозвались строфы думы Рылеева «Мстислав Удалый»:

И вот князья, напрягши силы,
Друг друга ломят, льется пот…
На них, как верви, вздулись жилы:
Колеблется и сей и тот.
Глаза, налившись кровью, блещут,
Колена крепкие дрожат,
И мышцы сильные трепещут,
И искры сыплются от лат.

И вдруг собрав остаток сил — реминисценция из «Кавказского пленника» Пушкина. Уже рукой ожесточенной — эта строка использована в ст-нии «Цепи» (№ 11), ст. 29.


115. BE. 1826, август, № 15, подпись: П. Вошло в Изд. 32. Перевод ст-ния «Elégie» («Cueillons, cueillons la rose au matin de la vie…» из сб. «Новые поэтические медитации», № 11).


116 *. BE. 1826, август, № 15, подпись: П., с ценз. вар. --  Изд. 32, с пропуском в ст. 34 слов «мой бог». --  Изд. 57. Перевод ст-ния «À Elvire» из сб. «Новые поэтические медитации», № 10. Гебен — эбен, ценной породы черное дерево, растущее в тропических лесах.


117. «Труды Общества любителей российской словесности при Императорском Московском университете». 1826. ч. 6. --  Изд. 32. Вслед за переводом Полежаева в «Трудах» был помещен также перевод из Ламартина В. Мальцова «Умирающий христианин». Перевод отрывка из поэмы «La mort de Socrate» со слов «Quoi! vous pleurez, amis» до ст. «Comme un rayon du soir se fond dans les ténébres!». Древнегреческий философ


Еще от автора Александр Иванович Полежаев
Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Полное собрание стихотворений

В. Ф. Раевский (1795–1872) — один из видных зачинателей декабристской поэзии, стихи которого проникнуты духом непримиримой вражды к самодержавному деспотизму и крепостническому рабству. В стихах Раевского отчетливо отразились основные этапы его жизненного пути: участие в Отечественной войне 1812 г., разработка и пропаганда декабристских взглядов, тюремное заключение, ссылка. Лучшие стихотворения поэта интересны своим суровым гражданским лиризмом, своеобразной энергией и силой выражения, о чем в 1822 г.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)


Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.