Стихотворения и поэмы - [9]

Ни мой привет, ни сердца муку

Ты не услышишь в вечном сне,

И слов моих печальных звуку

Не разбудить тебя вовек…

Ты глух стал, мертвый человек!

Развеется среди степей

Мой плач надгробный над тобою,

И высохнет слеза очей

На камне хладном… И порою,

Когда сойду я в мир теней,

Раздастся плач и надо мною,

И будет он безвестен мне…

Спи, мой товарищ, в тишине!

1841

LE CAUCHEMAR [Кошмар (франц.)]

          Мой друг! меня уж несколько ночей

Преследует какой-то сон тревожный;

встаёт пред взором внутренним очей

Насмешливо и злобно призрак ложный,

И смутно так всё в голове моей,

Душа болит, едва дышать мне можно,

И стынет кровь во мне… Хочу я встать,

И головы не в силах приподнять.

          То Фауст вдруг, бессменною тоской,

Желаньем и сомнением убитой,

Идет ко мне задумчивой стопой

С погубленной, безумной Маргаритой;

И Мефистофель тут; на них рукой

Он кажет мне с улыбкой ядовитой.

Другую руку мне кладет на грудь,

Я трепещу и не могу дохнуть.

          Потом я вдруг Манфредом увлечён;

Тащит меня, твердя о преступленьи,

Которому давно напрасно он

У бога и чертей просил забвенья…

Уж вот на край я бездны приведён,

Стремглав мы вниз летим — и нет спасенья…

Я замираю, и по телу лёд

С губительным стремлением идёт.

          Но вдруг стоит принц Гамлет предо мной,

Стоит и хохотом смеётся диким…

Безумный, нерешительный герой

Не мог любить, ни мстить, ни быть великим, -

И говорит, что точно я такой,

С характером таким же бледноликим…

И я мечтой в прошедших днях ношусь,

И сам себе так гадок становлюсь…

          Насилу сон слетел с тяжёлых век!..

Я Байрона и Гёте начитался,

И мне дался Шекспиров человек -

И только!.. В жизни ж я и не сближался

С их лицами, да и не сближусь ввек…

Но холод долго в теле разливался,

И долго я ещё не мог вздохнуть,

И в тёмные углы не смел взглянуть…

1841

КАБАК [9]

Выпьем, что ли, Ваня,

             С холода да с горя;

Говорят, что пьяным

             По колено море.

У Антона дочь-то

            Девка молодая:

Очи голубые,

            Славная такая!

Да богат он, Ваня!

            Наотрез откажет,

Ведь сгоришь с стыда, брат,

            Как на дверь укажет.

Что я ей за пара?

            Скверная избушка!..

А оброк-то, Ваня?

            А кормить старушку?

Выпьем, что ли, с горя!

            Эх, брат! да едва ли

Бедному за чаркой

             Позабыть печали!

1841

МНОГО ГРУСТИ!

Природа зноем дня утомлена

И просит вечера скорей у бога,

И вечер встретит с радостью она,

Но в этой радости как грусти много!

И тот, кому уж жизнь давно скучна,

Он просит старости скорей у бога,

И смерть ему на радость суждена,

Но в этой радости так грусти много!

А я и молод, жизнь моя полна,

На радость мне любовь дана от бога,

И песнь моя на радость мне дана,

Но в этой радости как грусти много!

<1841>

ПОЛДЕНЬ

Полуднем жарким ухожу я

На отдых праздный в темный лес

И там ложусь, и все гляжу я

Между вершин на даль небес.

И бесконечно тонут взоры

В их отдаленьи голубом;

А лес шумит себе кругом,

И в нем ведутся разговоры:

Щебечет птица, жук жужжит,

И лист засохший шелестит,

На хворост падая случайно,

И звуки все так полны тайной…

В то время странным чувством мне

Всю душу сладостно объемлет;

Теряясь в синей вышине,

Она лесному гулу внемлет

И в забытьи каком-то дремлет.

<1841>

ДРУЗЬЯМ

Мы в жизнь вошли с прекрасным упованьем,

Мы в жизнь вошли с неробкою душой,

С желаньем истины, добра желаньем,

С любовью, с поэтической мечтой,

И с жизнью рано мы в борьбу вступили,

И юных сил мы в битве не щадили.

Но мы вокруг не встретили участья,

И лучшие надежды и мечты,

Как листья средь осеннего ненастья,

Попадали и сухи и желты,

И грустно мы остались между нами,

Сплетяся дружно голыми ветвями.

И на кладбище стали мы похожи:

Мы много чувств, и образов, и дум

В душе глубоко погребли… И что же?

Упрёк ли небу скажет дерзкий ум?

К чему упрёк?.. Смиренье в душу вложим

И в ней затворимся — без желчи, если можем.

Начало 1840-х

ХАНДРА

Бывают дни, когда душа пуста:

Ни мыслей нет, ни чувств, молчат уста,

Равно печаль и радости постылы,

И в теле лень, и двигаться нет силы.

Напрасно ищешь, чем бы ум занять, -

Противно видеть, слышать, понимать,

И только бесконечно давит скука,

И кажется, что жить — такая мука!

Куда бежать? чем облегчить бы грудь?

Вот ночи ждешь — в постель! скорей заснуть!

И хорошо, что стало все беззвучно…

А сон нейдет, а тьма томит докучно!

Начало 1840-х

Гуляю я в великом божьем мире... [10]

Гуляю я в великом божьем мире

И жадно впечатления ловлю,

И все они волнуют грудь мою,

И струны откликаются на лире.

Взойдет ли день, засветит ли луна,

Иль птица в роще тёмной встрепёнется,

Или промчится с ропотом волна,

Мне весело и хорошо поётся.

Я слушаю, уходят взоры вдаль,

И вдруг в душе встаёт воспоминанье,

И воскресает прежняя печаль,

И ноет сердце, полное страданья.

Взойдет ли день, засветит ли луна,

Иль птица в роще тёмной встрепёнется,

Или промчится с ропотом волна,

И грустно мне и хорошо поётся.

1842

ОБЫКНОВЕННАЯ ПОВЕСТЬ

Была чудесная весна!

Они на берегу сидели

Река была тиха, ясна,

Вставало солнце, птички пели;

Тянулся за рекою дол,

Спокойно, пышно зеленея;

Вблизи шиповник алый цвел,

Стояла тёмных лип аллея.

Была чудесная весна!

Они на берегу сидели

Во цвете лет была она,

Его усы едва чернели.

О, если б кто увидел их