Стихотворения - [19]

Я слышу, ветром хлопает о стену крыша.

Я слышу чей-то тихий шепот: Маша! Маша!

Я восемь лет жила не слыша.

Но кто зовет меня?

Каблуков

Мария!

Вы слышите меня, Мария?

Не пожалейте ваших ног,

сойдите вниз, откройте двери.

Я весь, Мария, изнемог.

Скорей, скорей откройте двери!

А в темноте все люди звери.

Мария

Я не могу сама решиться.

Мой повелитель - архитектор.

Его спросите,

может быть, он вам позволит.

Каблуков

О, непонятная покорность!

Ужель не слышите волненья,

громов могучих близкий бой,

домов от страха столкновенье,

и крик толпы, и страшный вой,

и плач, и стон,

и тихое моленье,

и краткий выстрел над Невой?

Мария

Напрасна ваша бурная речь.

Мое ли дело - конь и меч?

Куда идти мне с этого места?

Я буду тут

ведь я невеста.

Каблуков

Обязанности брачных уз

имеют свой особый вкус.

Но кто, хоть капельку не трус,

покинув личные заботы

и в миг призвав на помощь муз,

бежит в поля большой охоты.

Мария

Смотрите!

Архитектор целится вам в грудь!

Каблуков

Убийца!

твой черед не за горами.

архитектор стреляет

Мария

Ах!

Дым раздвинул воздух сизыми шарами!

Архитектор

Очищен путь:

восходит ясный день,

и дом закончен, каменный владыка.

Соблюдена гармония высот и тяжести.

Любуйся и ликуй!

Гранита твердый лоб,

изъеденный времён писанием,

упёрся в стен преграду.

Над лёгкими рядами окон

вверху, воздушных бурь подруга,

раскинулась над нами крыша.

Флаг в воздухе стреляет.

Хвала и слава архитектору!

И архитектор - это я.

весна 1933 года

* * *

Как солдат идя в походе

мысли Гетмана находит

к другу родится вражда.

Неба жадного лаканье

подоконников иканье

и пустая ворожба.

Как дитя ища посуду

без вины и без рассуду

тянет куклу за вихор

так же сдержанно и зыбко

расползается в улыбку

лиц умерших коленкор.

Но восторженные тучи

воют, щупают и пучат

зайца спящего в глазу

и минутою позднее

едет лошка, а за нею

тело пухлое везут

тут же окна понемногу

облепив вторую ногу

переполнились людьми

долго плакал пень и терем

о неведомой потере

даже сучьями кадил.

апрель 1926 года

* * *

Как страшно тают наши силы,

как страшно тают наши силы,

но Боже слышит наши просьбы,

но Боже слышит наши просьбы,

и вдруг нисходит Боже,

и вдруг нисходит Боже к нам.

Как страшно тают наши силы,

как страшно!

как страшно!

как страшно тают наши силы,

но Боже слышит наши просьбы,

но Боже слышит наши просьбы,

и вдруг нисходит Боже,

и вдруг нисходит Боже к нам.

<1937-1938гг.?>

Случай на железной дороге

Как-то бабушка махнула

и тотчас же паровоз

детям подал и сказал:

пейте кашу и сундук.

Утром дети шли назад

сели дети на забор

и сказали: вороной

поработай, я не буду,

Маша тоже не такая

как хотите может быть

мы залижем и песочек

то что небо выразило

вылезайте на вокзале

здравствуй здравствуй Грузия

как нам выйти из нее

мимо этого большого

на заборе - ах вы дети

вырастала палеандра

и влетая на вагоны

перемыла не того

кто налима с перепугу

оградил семью волами

вынул деньги из кармана

деньги серые в лице.

Ну так вот, а дальше прели

все супа - сказала тетя

все чижи - сказал покойник

даже тело опустилось

и чирикало любезно,

но зато немного скучно

и как будто бы назад.

Дети слушали обедню

надевая на плечо

мышка бегала в передник

раздирая два плеча,

а грузинка на пороге

все твердила. А грузин

перегнувшись под горою

шарил пальцами в грязи.

1926 год

* * *

Камнями милая подруга

искала ночью тёмный лес

она бродила как лунатик

её ногами двигал бес

она с дороги быстро сбилась

её сердечко быстро билось

она звала, она кричала

но только эхо отвечало

на одинокий девы крик

да ветер плакал как старик.

тут между скал бродили волки

блистали ночью их глаза.

зрачки волков остры и колки

и если горная коза

завидит волчий блеск зрачка

она несётся с кондачка.

<1933 год>

Сладострастный древоруб

Когда вдали сверкнули пилы,

И прозвенели топоры

Мне все подруги стали милы,

И я влюблён в них с той поры.

Подруги, милые подруги,

Приятно трогать вас рукой.

Вы так нежны! Вы так упруги!

Одна прекраснее другой!

Приятно трогать ваши груди,

Скользить губами вдоль ноги...

О помогите люди люди!

О Боже, Боже помоги!

24 августа 1938 года

Что делать нам?

Когда дельфин с морским конём

игру затеяли вдвоём,

о скалы бил морской прибой

и скалы мыл морской водой.

Ревела страшная вода.

Светили звёзды. Шли года.

И вот настал ужасный час:

меня уж нет, и нету вас,

и моря нет, и скал, и гор,

и звёзд уж нет; один лишь хор

звучит из мёртвой пустоты.

И грозный Бог для простоты

вскочил и сдунул пыль веков,

и вот, без времени оков,

летит один себе сам друг.

И хлад кругом и мрак вокруг.

15 октября 1934 года

На посещение писательского дома 24 января 1935 года

Ума своего недостойный внук

Давно окруженный пороками

Ключом отопри вдохновенья сундук,

Упомянутый в стари пророками.

Только где этот ключ:

В небесах между тучь

Или в море под хладными волнами?

Или в чёрных горах,

Или в тёмных дарах

<24 января 1935 года>

* * *

Когда умно и беспристрастно

в моём отшельническом доме

я сумасшедшими руками

хватаю муху за крыло

меня понять никто не в силах.

Прости природа мой поступок

прости невинное желанье

прости неведенье моё.

<14 октября 1933 года>

* * *