Стихотворения - [150]

Эмили любила отца. В 1871 г. она писала в письме двоюродным сестрам: «Отец был очень болен. Я боялась, что он умрет, и видеть по целым дням его одинокое лицо было тяжелее, чем переносить собственное страдание»[140]. Когда в 1874 г. он умер, она написала о нем: «У него было чистое и ужасное сердце, и я думаю, другого такого не существует»[141]. И еще: «После смерти отца все священное так укрупнилось — а когда-то было смутным»[142].

Чувства, которые Эмили питала к матери, не были столь четко выражены. Ее мать, Эмили Норкросс Дикинсон, не отличалась какими-либо запоминающимися качествами и почти не повлияла на формирование личности будущей поэтессы. «У меня никогда не было матери. Я считаю, мать — это та, к кому ты бежишь, когда что-то случается с тобой»[143], - признавалась поэтесса Т.У. Хиггинсону при первой их встрече в 1870 г. Пятнадцатью годами раньше она писала Элизабет Холланд: «Мы с Винни… ведем отцовский дом, а мать либо лежит на диване, либо сидит в своем кресле. Я не знаю, чем она болеет»[144]. Любопытно еще одно признание, сделанное в письме тому же адресату: «Я хотела поблагодарить Вас за Вашу доброту к Винни. У нее нет отца с матерью — одна я, и у меня нет родителей — только она»[145]. Это писалось, когда оба родителя Эмили Дикинсон еще были живы. Дочерние чувства у Эмили проснулись после того, как мать серьезно заболела — в июле 1875 г. ее разбил паралич. «Когда отец был жив, я оставалась с ним, потому что ему бы меня не хватало. Теперь мать беспомощна — еще более святая обязанность»[146]. В 1882 г. мать Эмили Дикинсон скончалась. «Дорогая мать, которая не могла ходить, улетела»[147].

Брат Эмили, Остин, по окончании Амхерстского колледжа был некоторое время школьным учителем в Бостоне, а потом год учился в Кембридже, в юридической школе Гарвардского университета, затем он вернулся домой, чтобы помогать отцу в его адвокатской конторе, хотя ему и предлагали выгодное место в одном из западных штатов. Вскоре он женился на Сьюзен Джильберт и переехал в прекрасный новый дом на соседнем участке, подаренный ему отцом. Впоследствии он унаследовал от отца не только контору, но и пост казначея колледжа. В семье он был самым близким к Эмили человеком, разделяя ее радостное восприятие природы, ее чувствительность и незащищенность перед душевной болью.

Младшая сестра, Лавиния, на первый взгляд кажется слепленной из другого теста. Эмили говорила о ней: «…если бы даже мы изначально происходили из двух разных источников… ее удивление некоторыми вещами, которые я говорю, не было бы большим»[148]. Винни, как ее звали в доме, была более здоровой и практичной (как евангельская Марфа), она с готовностью уступала сестре интеллектуальные занятия, на которые и не претендовала. Но Винни была достаточно умна и обладала чувством юмора, что было общим для обеих сестер и цементировало их дружбу. Она была незаменимой поддержкой для Эмили, которая признавалась: «Я чувствую странный страх, когда расстаюсь с ней хотя бы на час, а вдруг начнется буря и меня некому будет защитить»[149].

Эмили Дикинсон получила неплохое по тем временам образование. Сама же она думала иначе, если принять за чистую монету то, что она писала по этому поводу Т.У. Хиггинсону в 1862 г.: «Я ходила в школу, но образования — пользуясь Вашим выражением — не получила»[150]. Возможно, она не считала «образованием» (каковое, вероятно, представлялось ей чем-то целенаправленным, системным и законченным) ту сумму знаний, которую она получила в школе.

Сначала Эмили, как и все, училась в начальной школе, а с девяти лет начала ходить в Амхерстскую академию для девочек, основателем которой, как и колледжа, был ее дед. Натаниэл Фаулер Дикинсон был убежден в том, что «дочерей необходимо хорошо образовывать… Женский ум, такой чувствительный, так хорошо поддающийся совершенствованию, нельзя оставлять в небрежении… Бог ничего не задумывал напрасно»[151]. Религиозное воспитание было только частью учебной программы академии, в которой много внимания уделялось общеобразовательным предметам. «У нас прекрасная школа… Я изучаю четыре предмета: философию, латинский язык, геологию и ботанику»[152], - писала Эмили своей подруге Эбии Рут.

Свое семнадцатилетие Эмили встретила в соседнем городке Саут Хэдли, где она в то время училась в женской семинарии Маунт Холиок. Как и в академии, преподавание здесь опиралось, насколько это было возможно, на кальвинистскую религиозную догму, но это не уменьшало ценность реальных знаний, которые сообщались слушательницам на лекциях по химии, электричеству, физиологии, ботанике, алгебре, геометрии. Любимым предметом Эмили, судя по многим ее стихам с упоминаниями самых разных экзотических мест планеты, была география. Для того чтобы быть красавицей, не хватало времени. «В 6 часов мы встаем. Завтракаем в 7. Уроки начинаются в 8. В 9 мы все собираемся в актовом зале на молитву. В 10 с четвертью я читаю свой реферат по Древней истории… Ужин в 6, а затем самостоятельные занятия до отбоя, который у нас без четверти 9»[153]. Судя по тому, что занятия упомянутой ею древней историей, в отличие от географии, не оставили почти никаких следов в ее стихах, этот предмет (столь важный для поэтов) не увлек Эмили Дикинсон.