Стихотворения - [2]
Но хорошего было больше. Были незабываемые поэтические вечера в Политехническом и в Лужниках, в сельских домах культуры и в знаменитом зале Чайковского. Двадцать один год я отдал журналу «Юность», который в те времена был поистине властителем дум. Каждый день я приходил в редакцию в ожидании чуда… И чудес хватало. Их творили наши авторы – Борис Васильев и Владимир Амлинский, Анатолий Алексин и Владимир Войнович, Андрей Вознесенский и Евгений Евтушенко… Всех не перечтешь. Но главное – мы, как повивальные бабки, принимали роды новой литературы: Тоболяк, Поляков, ершистые поэты из завтрашней классики. Сейчас я вспоминаю о тех годах с нежностью и грустью. А моя личная творческая жизнь шла своим чередом. Выходили книги. Стихи переводились на разные языки. Меня награждали, избирали, как водится, завидовали. Вся страна слушала и пела наши с Женей Мартыновым песни – «Отчий дом», «Лебединая верность», «Аленушка». Незаметно я становился мэтром в общем музыкальном доме. На мои стихи писалось все больше и больше песен. Арно Бабаджанян, Раймонд Паулс, Владимир Мигуля, Евгений Дога, Павел Аедоницкий были моими соавторами. Да и не только они. Я стал получать немалые гонорары. Популярность в те годы в стране Советов оплачивалась высоко.
В один из моих первых серьезных юбилеев с легкой руки фотокорреспондента ТАСС, опубликовавшего во всех газетах снимок поэтического вечера, к моей главной профессии – поэт – добавилось расхожее слово «песенник». Я испугался этого и перестал писать песни. Тем более что вскоре ушел из жизни мой первый композитор Евгений Мартынов. Меня вовсе не унизило слово «песенник». Просто я почувствовал опасность скатиться в тексты, потому что музыканты были очень уж нетерпеливы. А я привык работать не торопясь, подолгу, и поток меня не устраивал.
А ныне я вновь затосковал по мелодиям и стали появляться мои новые песни, как правило, написанные на стихи из сборников.
За эти годы вышло уже много книг. Последние по датам – «Виражи времени» (издательство «Молодая гвардия») и «У судьбы моей на краю» (издательство «Воскресение») выдержали по нескольку изданий. Меня это радует. И не только потому, что лично я, поэт Андрей Дементьев востребован. А прежде всего потому, что в России возрождается интерес к поэзии вообще, который не подавила наша тяжелая и непредсказуемая жизнь.
Время неумолимо. И жестоко одновременно. Как я гордился своими лауреатскими званиями и правительственными наградами, которые получал в разные годы за творчество, за книги, за труд. А теперь этим никого не удивишь. И больше того – рассмешишь, если вдруг напомнишь. Хотя до самой смерти я буду хранить в душе все то, что мне было дорого в далекие и недавние времена: и любимую, забытую невеждами литературу, и откровенность поэтических встреч, и верность своим стихам, в которых вся моя жизнь с ее взлетами и ошибками. Я не хочу приспосабливаться к тому, что мне не нравится. Не хочу суетиться, пытаясь вернуть или обрести чье-то внимание. Я хочу остаться самим собой и в нынешние времена, как бы они ни перекраивали вечные ценности. И потому в эту книгу я включаю произведения, написанные в разные годы, не боясь выглядеть в них старомодно, не боясь, что не впишусь в сегодняшние стереотипы. Конечно, личные горести и радости не должны выноситься на всеобщее обозрение. Поэтому я многое упускаю из этой исповеди. И благодарю судьбу за то, что получил право от своих читателей сказать в своих стихах все, что сказали бы они, но поручили это сделать мне, Андрею Дементьеву.
Мой двадцать первый век
«Площадь звезд». Начало века
Моим читателям
2003
«С тех горючих дней «Норд Оста»…»
2003
Тверской пейзаж
