Стихотворения - [39]

 «И уверял еще меня какой-то враль,

Что, дескать, у людей есть этика, мораль!

Ан этики у них как раз я и не вижу!»

1943

По гостю — встреча

В деревне был мужик Хаврош, головорез.

Он бесперечь со всеми в драку лез,

Чужое загребал, не за свое боролся.

Косясь давно уж на Фому,

В избу — непрошеный — вломился он к нему,

Решил: врасплох его возьму!

Не на такого напоролся:

Был встречен так Хаврош Фомой,

Что еле-еле

С кровавыми отметками на теле

Дополз домой.

Деревня вся далася диву:

«Хаврош-то, слышали? Поди, теперь его

Не будет уж тянуть к чужому пиву!»

«Да, встретил, друг Фома, Хавроша ты… тово…

От угощенья твоего

Ему остаться вряд ли живу!»

«Как мог, так гостя привечал, —

Фома с улыбкой отвечал, —

Неважно встретил. Делать неча.

Какой был гость. По гостю — встреча».

У немцев стынет кровь от фронтовых вестей,

Не чаяли такой закуски.

Что делать? Русские — непрошеных гостей

Привыкли мы встречать по-русски.

Вломились «гости» к нам — враги.

Так «по гостям и пироги»!

1943

Мудрый сказ

Колдун уральский бородатый,

Бажов, дарит нам новый сказ.

«Живинка в деле» — сказ богатый

И поучительный для нас.

В нем слово каждое лучится,

Его направленность мудра.

Найдут чему здесь поучиться

Любого дела мастера.

Важны в работе ум и чувство,

В труде двойное естество,

«Живинка в деле», мастерство

Преображается в искусство.

И нет тогда ему границ,

И совершенству нет предела,

Не оторвать тогда от дела

Ни мастеров, ни мастериц.

Их вдохновение безмерно.

Глаза их пламенем горят.

Они работают? Неверно.

Они — творят!

1943

Обиженный вор

Один пройдошливый румын, кривой Антон

(Иль по-румынски Антонеску),

Рядившийся в сюртук, заношенный до блеску,

Не вылезавший век из рваных панталон.

Всю жизнь пиликавший на скрипочке в трактире,

Вошел в лихой азарт, решил зажить пошире

И у себя в квартире

Устроил воровской притон:

Набив замки, навесив шторы.

Он принимал, поил-кормил

Отчаянных воров-громил,

И вместе с ними сам, как делают все воры,

Чужие уважал не очень-то запоры.

Сначала был Антон в «счастливой» полосе.

Как мышь, сыскавшая дорожку к бакалее.

Он с каждым днем жирел и делался наглее.

Но вдруг и он, и воры все

Засыпалися с кражей:

Сам обокраденный ворами гражданин,

Да не один,

А с обвинителем, с внушительною стражей,

Накрыв притон, налег на двери — двери вон!

При неприятном столь визите

Заголосил вовсю Антон:

«Спаси-и-и-те!..

Спаси-и-и-те!..

В обитель мирную!.. Побойтеся икон!»

«Вот в том и главное, — сказал

тут обвинитель, —

Что мы, блюдя закон,

Вошли с оружием не в мирную обитель,

А в воровской притон!»

1944

Освободителям

Уж немцы здесь бывали ране

У вод чудских, средь псковских нив,

Но — смерть прошла во вражьем стане:

Торжествовали псковитяне,

Всех псов немецких разгромив.

Преданья озера Чудского,

Великий подвиг старины

Освободителями Пскова

Сегодня вновь воскрешены!

Бойцы стремительным ударом,

Напомнив прадедов дела,

Врагов, засевших в Пскове старом,

Разбили в прах, смели дотла!

Смотри: средь гари и обломков,

У древних стен, в лучах зари,

Встречают доблестных потомков

Их прадеды-богатыри,

Псков ликованьем их встречает,

Блюдя обычай древний свой,

И славой их Москва венчает

За новый подвиг боевой!

1944

«Фаргелет»

Любители хвастливо привирать

В конце концов скандалятся обычно.

Какой-то баритон иль бас, умевший зычно

В труднейших операх любые ноты брать.

Однажды в обществе стал выхваляться с жаром

Обширнейшим своим репертуаром:

Нет оперы такой, в какой бы он не пел!

Тут кто-то хвастуна поддел.

Сказав ему с притворной грустью:

«Чем ближе жизнь моя средь мелких дрязг и дел

Подходит к роковому устью.

Тем в памяти живей картины давних лет:

Я помню — в юности моей с каким экстазом

Я слушал оперу Россини „Фаргелет“»!

 «Ну, как же, — не сморгнувши глазом,

Соврал артист, — в свой бенефис

Я в этой опере пел арию на „бис“.

Театр безумствовал, и, что всего дороже.

Рукоплескали мне, представьте, в царской ложе!»

Всеобщий смех лжецу достойный был ответ.

Очковтиратель был и впрямь разыгран знатно,

Он оскандалился: ведь не было и нет

Подобной оперы, и слово «Фаргелет»,

Звучащее так оперно-приятно,

Есть слово «телеграф», прочтенное обратно.

Конкретных хвастунов я не имел в виду.

Я некую мораль под басню подведу,

Очковтирательства коснувшись и «всезнайства».

В науке ль, в области ль хозяйства,

В искусстве ли — на общую беду —

Еще не вывелись ведь и такие типы:

Они представят вам проектов пышных кипы.

Из фраз такой состряпают балет!..

Скажите им: «А вот ученый, Фаргелет,

Он в этой области слывет авторитетом, —

Полезно бы узнать при составленье смет,

Какого мнения он о проекте этом?»

Очковтиратели вам вмиг дадут ответ:

«Ну как же!.. Фаргелет!.. Еще минувшим летом

Мы, опасайся лицом ударить в грязь,

Вступили с ним в прямую связь

И консультацию имели с Фаргелетом!»

1944

Змеиная природа

…Лучшая змея, По мне, ни к черту не годится.

И. А. Крылов

Стрелок был в сапогах добротных.

Охотничьих, подкованных и плотных.

Он придавил змею железным каблуком.

Взмолилася змея перед стрелком:

«Не разлучай меня со светом!

Я натворила много зла.

Винюсь и ставлю крест на этом!

Есть змеи подлые. Я не из их числа.

Я буду, позабыв, что значит слово „злоба“.

Великодушие твое ценить до гроба.

Вот доказательство: два зуба у меня,

В обоих яд, их все боятся, как огня.