Стихотворения - [9]

Хор

Мы долги свои забыли;

Свет теперь свободен весь;

Братья, над шатром небес

Судит бог, как мы судили.

Радостно кипят бокалы,

И в крови вина златой

Пьют смиренье – каннибалы,

А отчаянье – герой.

Братья, встаньте! Драгоценный

Обходить нас кубок стал;

Пусть же к небу брызжет пена!

Духу доброму бокал!

Хор

Тот, кому греметь хвалами

Целый мир не преставал, —

Духу доброму бокал

Там высоко над звездами!

Твердость горю и страданьям,

Помощь бедному во всем,

Вечность данным обещаньям,

Правда – с другом и врагом,

Мужество – пред троном надо!

Братья, пусть погибнуть нам,

Но достоинству – награда,

Наказанье – злым делам!

Хор

В круг священный все стеснитесь

И хранить союз святой

Этой влагой золотой

Всемогущим поклянитесь!

2 мая 1838, 1839

Вечер

Опустись, блистающим бог! Уж жаждут долины

Росы освежительной, и человек утомился,

Медленно движутся кони, —

Опусти колесницу свою!

Посмотри, кто из волн кристального моря

Манит с улыбкой тебя? Узнало ли сердце?

Быстрые кони несутся

Фемида манит из волн!

Быстро в объятия к ней ездок с колесницы

Прыгает; коней под уздцы берет Купидон:

Остановилися кони,

Волны прохладные пьют.

Неслышными на небо исходит шагами

Ночь благовонная; тихо следом за нею —

Любовь. Покойтесь, любите! —

Покоится любящий Феб!

<1839>

Борьба

Нет, наконец мои слабеют силы

В мучительной за долг борьбе.

Ты пламени во мне не потушила,

О добродетель! жертвы нет тебе!

Поклялся я, да, помню, я поклялся

Мятежный дух смирить.

Вот твой венец, я с ним навек расстался, —

Возьми его, оставь меня грешить.

Не жди теперь обетов исполненья!

Она моя:, мне твой венец смешон.

О, счастлив тот, кто в сладком упоеньи,

Как я, своим паденьем не смущен.

Червь близится к прекрасному растенью,

Летит моя весна. —

Она дивится смелому решенью,

Но мне за всё наградою она.

Не верь, мой друг, в дары небес беспечно!

К преступному влекут твои черты.

Но если в царстве жизни бесконечном

Награда лучшая, чем ты,

Чем преступленье, бывшее преградой, —

Неправ судьбы язык!

За добродетель ты должна мне быть наградой.

И добродетели ты мой последний миг.

<1839>

Из Гете Новая любовь, новая жизнь

Сердце, сердце, что с тобою?

Что за странные мечты?

Жизнью новой, молодою

Что так сильно бьешься ты?

Прочь всё то, что ты любило,

Всё, что горесть наводило!

Прочь заботы и покой!

Сердце, что сбылось с тобой?

Этот образ чародейный,

Этот тихий, нежный взор,

Полный силы беспредельной,

Оковал тебя с тех пор.

Захочу ль от ней сокрыться,

Убежать, освободиться —

Всё напрасно: к ней одной

Снова путь приводит мой.

Жизнь мою, мои желанья

Против воли измени,

Держит цепью обаянья

Дева милая меня.

Должен в этой чудной доле

Жить, ее покорный воле.

Что со мною, тот ли я?

О любовь, пусти меня!

<1838>

На озере

Как освежается душа,

И кровь течет быстрей!

О, как природа хороша!

Я на груди у ней!

Качает наш челнок волна,

В лад с нею весла бьют,

И горы в мшистых пеленах

Навстречу нам встают.

Что же, мой взор, опускаешься ты?

Вы ли опять, золотые мечты?

О, прочь мечтанье, хоть сладко оно!

Здесь всё так любовью и жизнью полно!

Светлою толпою.

Звезды в волнах глядятся,

Туманы грядою

На дальних высях ложатся.

Ветер утра качает

Деревья над зеркалом вод,

Тихо отражает

Озеро спеющий плод.

<1838>

Утренние жалобы

Ветреная девушка! скажи мне,

Чем я пред тобою провинился,

Что меня измучила ты столько,

Не сдержала данного мне слова?

Вечером вчера так дружелюбно

Ты мне жала руки и твердила:

«Да, приду, приду я перед утром —

Жди меня, друг милый, непременно».

Притворил тогда свои я двери,

Хорошенько осмотрел я петли, —

И был рад, что петли не скрипели.

О, какая ночь прошла в томленьи!

Я не спал – все четверти считал я;

Если ж засыпал я на минуту,

Не дремало вовсе мое сердце,

Не давало легким сном забыться.

Да, благословлял тогда я сумрак,

Что на всем покоился так мирно,

Радовался общему молчанью;

Вслушивался: середи молчанья

Не подымется ли легкий шорох.

«То же ли у ней теперь на мысли?

Те же ли у ней на сердце чувства?

Что бы ей не дожидаться утра!

Что бы ей придти сюда теперь же!»

Тихо визгнет ли на крыше кошка,

Заскребет ли в уголке мышонок,

Шум какой подымется ли в доме, —

Всё твои шаги, казалось, слышу,

Всё мне чудилась твоя походка.

Так один лежал я долго, долго;

Наконец и день белеться начал,

Вот и здесь и там шум пробудился.

«Не ее ли дверь?.. когда моя бы!»

Я сидел, облокотясь, в постели

И смотрел на дверь, еще так слабо

Освещенную, – не распахнется ль;

Но притворенные половинки

Неподвижно на крюках висели.

День же всё светлее становился;

Заскрипели двери у соседа:

Он спешил уж за дневною платой;

Скоро загремели экипажи;

Городские отперлись ворота,

И с своею пестротой и шумом

Скоро целый рынок пробудился.

В доме уходили и входили

Вверх и вниз, шумели беспрестанно,

Стук шагов, скрип двери раздавался,

Но не мог я, как от милой жизни,

От моей надежды оторваться.

Наконец, когда уж ярко солнце

Осветило комнату и стены, —

Я вскочил и в сад спешил скорее, —

Жаркое, тяжелое дыханье

Утреннею освежить прохладой,

И тебя в саду, быть может, встретить;

Но тебя не было ни в беседке,

Ни в высокой липовой аллее.

<1838>

Магадэва и Баядера Индийская легенда

В шестой раз, отец творенья,

Магадэва сходят к нам:

Смертных радость и мученье

Да изведает он сам,

Да – как гость земного края —

Сохранит его закон,