Стихотворения - [6]

И другим ту мысль я передам.

И тогда с глубоким упованьем,

С тихою надеждой повторяю:

Целый век свой буду я стремиться

Разрешить божественные тайны,

Взволновали душу мне они.

Я иду к ним с верой и надеждой.

26 марта 1836

* * *

Да, я один, меня не понимают,

И людям-братьям я чужой.

Напрасно высказать себя стараюсь:

Для них не внятен голос мой.

Да, я один; так отрекусь от мира,

Свои мечты в себе я заключу,

И пусть, непонятый, в юдоли света

Я жизнь свою пустынно провлачу.

Да, я один; надежды разлетелись;

Не передать, не высказать себя!

Хоть грустно мне, но грусть моя спокойна,

С покорностью свой жребий принял я.

Пусть я один; но чудные мгновенья

Ко мне зато слетают с вышины:

Предчувствия, неясные виденья

И грустные и радостные сны.

4 апреля 1836

* * *

В сумерки дева

Взошла на балкон,

Очи вперила

В синюю даль.

Грустно ей стало,

На душу ей,

Бог знает как-то,

Пала тоска.

Мысли толпою

В ее голове

Встали высоко,

Высоко взвились,

Свившись, далеко,

Далеко неслись:

Их не поймаешь,

Не выскажешь их.

Чудное чувство

Объяло ее,

Святая минута

Настала теперь;

Дева мечтает,

Дева грустит.

Долго стояла,

Забывшись, она, —

О как прекрасна!

О как свята!

Вот безотчетно,

Будто роса,

Слезы блеснули

У ней на глазах.

С тайной тоскою,

Склонивши чело,

Медленно дева

С балкона сошла.

Долго ей было

Грустно потом:

Эти мгновенья

Памятны ей.

10 июня 1836

О, SEHNSUCHT [1]

Одного прошу у судьбы моей,

Одного я жду утешения:

Дайте высказать мне сердцам людей

Все страдания, все мучения.

Дайте высказать, передать другим

Все предчувствия, все видения…

Что томит меня – непонятно им:

Слова нет мне для выражения!

Дайте слово мне, дайте слово мне! —

И тогда мой дух успокоится,

И торжественно миру целому

Новый, чудный мир откроется.

1836

Петербург

* * *

Туда, туда! Иди за мною!

Я знаю чудный, светлый край, —

Простись с коварною землею,

Там ждет тебя небесный рай.

Свет, полный суеты, не знает

Той очарованной страны,

Где прелесть вечная сияет

Неувядающей весны.

Но путь я знаю сокровенный

В тот край, где радость и покой, —

О друг мой милый, друг бесценный,

Туда, за мной! Туда, за мной!

1836

* * *

Тучи грозные покрыли

Небосклон лазурный мой,

Солнце в мраке потопили,

В недрах громы затаили

И повисли надо мной.

И, чреватая бедами,

Буря страшная близка;

Может быть, за облаками

Смерть скрывается над нами

И уж ищет бедняка.

Скоро разразятся тучи,

Огнь блеснет и грянет гром,

И засвищет ветр могучий,

Встанет вверх песок летучий,

И завоет лес кругом.

Может быть, и мне готова

Громоносная стрела, —

Я пойду; а с голубого

Неба вновь исчезнет мгла.

Освежатся лес, дуброва,

И природа будет снова

И прекрасна и светла.

1836

* * *

О, если б можно было,

Я собрал бы лучи блестящей славы,

Сияние божественного света,

И светом этим и его лучами

Я окружил бы вас и далеко

И высоко бы в небесах поставил,

А сам бы я, оставшись на земле,

Стоял, глядел, и плакал, и молился.

Но пусть же будет божество мое

Для всех равно высоко, недоступно,

Пускай никто из смертных не дерзнет

И мыслью до него своей достигнуть!

<1837>

* * *

И вот мой путь. Он скоро предо мною

Окончится печально. Близок я

К неведомой и грозной той минуте,

Которой жизнь окончится моя.

Давно, давно меня она тревожит,

И мысль о ней сроднилася давно

С душой моей. Сначала страхом смерти

Она пугала робкое дитя.

Потом непроницаемою тайной

Она так сильно юношу влекла.

Вопрос о жизни, об уничтоженьи,

И о бессмертии, и о грядущем —

Теснились вдруг, и в ней, казалось мне,

Найду всему, всему я разрешенье.

И странно жизнь свершалася моя,

И странно я развился, и страданье

Мне странное, досталося в удел.

И вдалеке мелькала утешеньем,

Отрадою минута роковая.

И на нее я взор свой устремил

С надеждою, и мне спокойней стало.

Я чувствую в душе ее потребность,

И с той поры я к ней идти решился.

Потом еще судьбе угодно было

Мой мирный, дух глубоко взволновать

Минутами и счастия и горя,

Блаженства и мучения. Но горе

Осталося последним ощущеньем,

Несчастие превозмогло, и гордо

Свою победу злые торжествуют;

И низкая презрительная тварь

И зло творит, и муки вымышляет,

И плевелы кидает на пути

Небесного великого созданья,

Здесь на земле явившегося.

Решен мой жребий, я иду на битву

Последнюю, жестокую, без сожаленья

Исчадие неправды истреблю

И с корнем вырву гнусное растенье.

И радостно я брошусь к моему

Давно желанному таинственному другу,

Который ждет, и руки простирает,

И уж давно, давно зовет меня

К моей мечте, к моей невесте, к смерти.

<1837>

Богородское

* * *

Меня зовет какой-то тайный голос, —

Я не могу противиться ему.

Смотрю вперед: вдали передо мною

Несется дым по серым облакам.

И что за чувство пробудилось смутно

В душе моей? Мне грустно, тяжело,

Неясное, далекое я вспомнил.

Уж к западу склонилось солнце, вечер,

Весеннею всё дышит теплотой.

На улицах снег тает, и потоки,

Шумя, бегут, так весело струясь,

И тихий звон вечерний раздается…

О, что со мной! Как хорошо теперь,

Какое чувство полное, благое

И грустное теперь в душе моей,

И нет ему названия. Приходит

На память мне наш сельский мирный дом,

Наш луг, покрытый свежею травою,

И сельская прекрасная весна.

О, хорошо теперь! Прочь с ней, с землею,

И с этим светом, мелким и пустым, —

Прочь от него! К вам, чудные мгновенья,

К тебе, неясное, святое чувство, —

Чудесный край в туманных облаках.

Меня зовет какой-то тайный голос, —