Стихотворения - [2]

Но мне осталось утешенье:

Бог человеку даровал

Такое чувство, что мученье

И радость с ним он сочетал.

Оно сопутница страданья,

Оно всё время прошлых дней

Нам представляет у людей,

Его зовут – воспоминанье.

17 июня 1833

Богородское

Орел и поэт

Видал ли ты, когда орел,

Взмахнув широкими крылами,

Далече оставляет дол

И плавает под небесами?

Он смотрит на светило дня,

Он сознает довольно мочи,

Чтоб свет бессмертного огня

Принять на блещущие очи!

Так и поэт, когда мечты,

К нему слетев, его обнимут

И высоко его поднимут

Над миром дольней суеты

И загорится взор поэта

Огнем божественного света,

Тогда-то, в этот час святой,

Творит он силой вдохновенья,

Оттуда сносит он с собой

Свои чудесные виденья!

1833

Богородское

Куплеты Н. И. Н<Адеждину>

Высокая пред нами цель —

Изящное искусство!

Прияла нас их колыбель,

Воспитывало чувство.

Сияет светлый храм вдали,

В нем звуки и движенье —

Вот наше место на земли,

Вот наше назначенье!

Но кто ж нам путь сей указал,

Возвышенный, свободный,

Кто силы нам стремиться дал

К сей цели благородной?

Кто нас теперь ведет туда

Высокими речами? —

Вы угадали други, да —

Он здесь; он вечно с нами.

1833

Москва

Посвящение

Когда, идя по поприщу науки,

Гомера речь я начал понимать,

Тогда его высоких песен звуки

На наш язык богатый передать

Зажглось во мне горячее желанье —

Но труд еще не может быть свершен,

Час не пришел – и в робком ожиданьи

Я остаюсь пока наступит он.

А может быть, прельщаюсь я мечтами

И не могу сказать теперь,

Заговорит ли русскими словами

Об Одиссее доблестном Гомер,

Свершится ли задуманное мною,

Найду ли я, чего ищу, —

Но всё с надеждой дорогою

Я расставаться не хочу.

Кому ж сей труд, хотя и несвершенный,

Кому желание души моей

Я посвящу, надеждой обольщенный,

Когда не Вам, не маменьке моей?..

1833

Отрывок из послания к В<елецкому>

Я из-за Волги, из-за бурной.

Лелеясь на ее струях,

Видал я часто свод лазурный,

Потопленный в ее водах;

Я помню, как она, бывало,

На волны вскинувши ладью,

Меня качала и певала

Мне песнь заветную свою.

Б<елецкий>, над твоей главою,

Нет, не родные небеса

Блестят приветной синевою,

Тебе не внятна их краса;

Не землю родины ногами

Ты попираешь; бросишь взгляд —

То стен и башен грозный ряд,

То наши древние соборы

Вокруг твои встречают взоры.

Да, да, Б<елецкий>, этот град —

Град нашей славы, нашей силы,

Враги сходилися сюда

И находили здесь могилы

И участь громкую стыда.

А ты, Б<елецкий>, нет, не брани,

Не лавр победы твой удел,

Не громкий гул завоеваний,

Не честь кровавых ратных дел, —

Нет: в мире есть другая слава,

Она растет одна, сама,

Она звучна и величава —

То слава дивного ума.

1833

Богородское

Г. Теплову, Д. Топорнину, М. Сомину

Друзья, садитесь в мои челнок,

И вместе поплывем мы дружно.

Стрелою пас помчит поток,

Весла и паруса не нужно.

Вы видите вдали валы,

Седые водные громады;

Там скрыты острые скалы —

То моря грозного засады.

Друзья, нам должно здесь проплыть;

Кто сердцем смел – садись со мною:

Чрез волны, чрез скалы стрелою

Он бодро к брегу полетит.

Друзья, прочь страх! Давайте руки!

И сядем на челне одном,

И веселее без разлуки

Мы море жизни проплывем.

1833

Москва

А. В. Г

Как рано собралися тучи,

И загремел над вами гром!

Удел печали, слез горючих

Как рано вам уже знаком!

Я видел ваш восток прелестный,

Был ясен тихий ваш рассвет,

И вам с улыбкою небесной

Младая жизнь несла привет.

Сиял безбрежный мир лазури,

Всё было радостно кругом,

Но в тишине сбирались бури

И зарождался скрытый гром.

Вот тучи дружною толпою

Поднялись медленно с земли

И небо черной пеленою

Со всех сторон заволокли,

Сошлися, – гром по ним катится,

Мрак потопил небесный свет,

Перун блестит – куда укрыться?

Приюта нет, приюта нет!

Но успокойтесь, упованье!

То благодатная гроза,

И облегчает нам страданье

Печали горькая слеза.

Не всё реветь свирепой буре, —

Наступит снова ясный день,

И облака слетят с лазури,

Как перед утром ночи тень.

Хоть труден жизни путь тернистый

И бремя тяжкого креста —

Идите смело с верой чистой,

С любовью чистой во Христа!

4 января 1834

Москва

* * *

Я счастлив был во времена былые,

Когда я в жизнь так весело вступил,

И вкруг меня вились мечты златые, —

Я счастлив был.

Я счастлив был: Мне грех роптать на бога,

От радостей земных и я вкусил.

Через цветы вела моя дорога, —

Я счастлив был.

Я счастлив был – и та пора златая

Живет во мне, тот дальний край мне мил,

И я люблю мечтать, воспоминая, —

Я счастлив был!

9 октября 1834

Москва

Стремление души

Природа, я знаю, ты тайны хранишь

Под пестрой своею завесой;

На наши вопросы упорно молчишь,

Да мы не нарушим святыни.

Тебя я подслушал в журчании струй,

В раскатах небесного грома,

В задумчивом шуме тенистых лесов,

В глухом завывании ветра.

Тебя подсмотрел я в лазури небес,

В сиянии светлого солнца,

В высоких, до неба всходящих горах,

В безбрежной дали океана.

Напрасно скрываться, сними свой покров.

Тебя я люблю, о Природа,

Тебе посвящаю живые труды

И юности милые годы.

О, дай мне проникнуть в волшебный твой мир —

В мечтаниях часто он снится —

И жадно из урны волшебной твоей

Источника знании напиться.

1834

Москва

Фантазия

Был вечер. Торжественно солнце зашло,

Разлившись по небу зарею,

И свет исчезавшего ясного дня

Сливался с вечернею тьмою.

Один я на бреге высоком сидел,

У ног моих воды струились,

И долго на небо и воды глядел,