Стихотворения (1924) - [16]

Шрифт
Интервал

                                                и пройди
вверх
           и вниз по Цветному.
В тебе
            омерзенье
                                и страх родит
этот
        немытый
                         омут.
Смотри и слушай:
                               прогнивший смех,
взгляд
            голодный и острый.
Идут,
          расфуфырясь
                                    в собачий мех,
жены, дочки
                       и сестры.
Не за червонец даже,
                                       за грош
эта
      голодная масса
по подворотням
                            на грязи рогож
распродает
                     свое мясо.
Сюда
          попробуй
                           сунься,
                                        полезь!
Здесь
            бьют
                     пострашнее танков!
Иссушит,
                сгрызет
                               и свалит болезнь
тебя,
         и детей,
                       и правнуков!
Идут —
              накрашены обе щеки —
аллеей
             грязной и торной,
а сбоку
             с червонцами покупщики,
как будто —
                     над падалью вороны.
Я знаю:
              такое
                        не вытравишь враз,
века
         проституток калечат.
Я знаю:
              десятки
                            красивеньких фраз
болезни веков
                          не излечат.
Рабочий,
                нужду
                            учись понимать
не той лишь,
                      с которой венчанный.
Своя ли,
               чужая ль жена
                                          или мать —
рабочий, вниманье женщине!

ПОСМЕЕМСЯ!

СССР!
             Из глоток из всех,
да так,
            чтоб врагу аж смяться,
сегодня
              раструбливай
                                      радостный смех —
нам
       можно теперь посмеяться!
Шипели: «Погибнут
                                  через день, другой,
в крайности —
                          через две недели!»
Мы
       гордо стоим,
                              а они дугой
изгибаются.
                     Ливреи надели.
Бились
             в границы Советской страны:
«Не допустим
                         и к первой годовщине!»
Мы
       гордо стоим,
                              а они —
                                             штаны
в берлинских подвалах чинят.
Ллойд-Джорджи
                             ревели
                                          со своих постов:
«Узурпаторы!
                         Бандиты!
                                          Воришки!»
Мы
       гордо стоим,
                              а они — раз сто
слетали,
               как еловые шишки!
Они
        на наши
                       голодные дни
радовались,
                      пожевывая пончики.
До урожаев
                      мы доживаем,
                                                а они
последние дожевали
                                      мильончики!
Злорадничали:
                          «Коммунистам
                                                    надежды нет:
погибнут
                не в мае, так в июне».
А мы,
          мы — стоим.
                                 Мы — на 7 лет
ближе к мировой коммуне!
Товарищи,
                   во-всю
                                из глоток из всех —
да так, чтоб врагам
                                  аж смяться,
сегодня
              раструбливайте
                                          радостный смех!
Нам
        есть над чем посмеяться!

ФЛАГ

Ты пёр
            позавчера
                              за громыханьем
                                            врангелевских ядер.
Теперь
             в изумленьи юли!
Вот мы —
                  с пятьдесят —
                                            стоим
                                                       на пяди
Советской
                   посольской земли.
Товарищи,
                   двое
                            док
таких, что им
                       и небо пустяк,
влезли
             и стали
                          крепить на флагшток
в серпе и молоте
                               ситцевый стяг.
Флажок тонковат,
                               помедлил минутцу,
кокетничал с ветром,
                                     и вдруг
                                                   флажок
развился в ветре
                               и стал пламениться,
зажег облака,
                         поднебесье зажег.
Париж отвернулся,
                                  Париж крепится,
хранит
            солидность,
                                  годами вселённую.
Но вот
            пошла
                       разрастаться тряпица
на весь Париж,
                           на мир,
                                        на вселенную.
Бурчат:
             «Флажок за долги?
                                               Не цена!»
А тут —
              и этого еще не хватало! —
Интернационал
через забор
                      махнул
                                   и пошел по кварталам.
Факт —
              поют!
                        Играют —
                                           факт!
А трубы дулись,
                             гремели.
А флаг горит,
                        разрастается флаг.

Еще от автора Владимир Владимирович Маяковский
Флейта- позвоночник

Вначале поэма называлась "Стихи ей". Отдельной книгой вышла в феврале 1916 года. Все дореволюционные издания содержали цензурные изъятия. Купюры были восстановлены только в сборнике "Все сочиненное Владимиром Маяковским" (т.1-2, 1919), где поэма была напечатана под названием "Флейта позвоночника"."За всех вас,которые нравились или нравятся,хранимых иконами у души в пещере,как чашу вина в застольной здравице,подъемлю стихами наполненный череп.".


Стихотворения (1918)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Баня. Клоп

«Баня» (1929) и «Клоп» (1928) – интереснейшие сатирические пьесы Маяковского. Жанр этих комедий трудно определить – настолько оригинально и естественно в них соседствуют едкая социальная сатира, фантастика и фантасмагория. В причудливых, эксцентричных сюжетах «Бани» и «Клопа» автор в увлекательной и забавной форме обличил ненавистные ему мещанство и лживость, бюрократизм и ханжество. В сборник также вошли поэмы «Люблю», «Про это», «Хорошо!».


Что такое хорошо и что такое плохо (ч/б рисунки)

Что такое хорошо и что такое плохо.Рисунки Алексея Пахомова. 1949 г.


Люблю

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стихотворения (1926)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.