Стихотворения 1906 года - [5]

При тихом вечернем солнце,

После моей ночной попойки.

Я люблю ваше тонкое имя,

Ваши руки и плечи

И черный платок.

Октябрь 1906 (Февраль 1907)

* * *

«Ночь. Город угомонился…»

Ночь. Город угомонился.

За большим окном

Тихо и торжественно,

Как будто человек умирает.

Но там стоит просто грустный,

Расстроенный неудачей,

С открытым воротом,

И смотрит на звезды.

«Звезды, звезды,

Расскажите причину грусти!»

И на звезды смотрит.

«Звезды, звезды,

Откуда такая тоска?»

И звезды рассказывают.

Всё рассказывают звезды.

Октябрь 1906 (Февраль 1907)

* * *

«Я в четырех стенах — убитый…»

Я в четырех стенах — убитый

     Земной заботой и нуждой.

А в небе — золотом расшитый

     Наряд бледнеет голубой.

Как сладко, и светло, и больно,

     Мой голубой, далекий брат!

Душа в слезах, — она довольна

     И благодарна за наряд.

Она — такой же голубою

     Могла бы стать, как в небе — ты

Не удрученный тяготою

     Дух глубины и высоты.

Но и в стенах — моя отрада

     Лазурию твоей гореть,

И думать, что близка награда,

     Что суждено мне умереть…

И в бледном небе — тихим дымом

     Голубоватый дух певца

Смешается с тобой, родимым,

     На лоне Строгого Отца.

Октябрь 1906

УГАР

Заплетаем, расплетаем

Нити дьявольской Судьбы,

Звуки ангельской трубы.

Будем счастьем, будем раем,

Только знайте: вы — рабы.

Мы ребенку кудри чешем,

Песни длинные поем,

Поиграем и потешим —

Будет маленьким царем,

Царь повырастет потом…

Вот ребенок засыпает

На груди твоей, сестра…

Слышишь, он во сне вздыхает, —

Видит красный свет костра:

На костер идти пора!

Положи венок багряный

Из удушливых углей

В завитки его кудрей:

Пусть он грезит в час румяный,

Что на нем — венец царей…

Пойте стройную стихиру:

Царь отходит почивать!

Песня носится по миру —

Будут ангелы вздыхать,

Над костром, кружа, рыдать.

Тихо в сонной колыбели

Успокоился царек.

Девы-сестры улетели —

Сизый стелется дымок,

Рдеет красный уголек.

Октябрь 1906

ТИШИНА ЦВЕТЕТ

Здесь тишина цветет и движет

Тяжелым кораблем души,

И ветер, пес послушный, лижет

Чуть пригнутые камыши.

Здесь в заводь праздную желанье

Свои приводит корабли.

И сладко тихое незнанье

О дальних ропотах земли.

Здесь легким образам и думам

Я отдаю стихи мои,

И томным их встречают шумом

Реки согласные струи.

И, томно опустив ресницы,

Вы, девушки, в стихах прочли,

Как от страницы до страницы

В даль потянули журавли.

И каждый звук был вам намеком

И несказанным — каждый стих.

И вы любили на широком

Просторе легких рифм моих.

И каждая навек узнала

И не забудет никогда,

Как обнимала, целовала,

Как пела тихая вода.

Октябрь 1906

* * *

«Так окрыленно, так напевно…»

Так окрыленно, так напевно

Царевна пела о весне.

И я сказал: «Смотри, царевна,

Ты будешь плакать обо мне».

Но руки мне легли на плечи,

И прозвучало: «Нет. Прости.

Возьми свой меч. Готовься к сече.

Я сохраню тебя в пути.

Иди, иди, вернешься молод

И долгу верен своему.

Я сохраню мой лед и холод,

Замкнусь в хрустальном терему.

И будет радость в долгих взорах,

И тихо протекут года.

Вкруг замка будет вечный шорох,

Во рву — прозрачная вода…

Да, я готова к поздней встрече,

Навстречу руки протяну

Тебе, несущему из сечи

На острие копья — весну».

Даль опустила синий полог

Над замком, башней и тобой.

Прости, царевна. Путь мой долог.

Иду за огненной весной.

Октябрь 1906 (1915)

* * *

«Ты можешь по траве зеленой…»

Ты можешь по траве зеленой

     Всю церковь обойти,

И сесть на паперти замшённой,

     И кружево плести.

Ты можешь опустить ресницы,

     Когда я прохожу,

Поправить кофточку из ситца,

     Когда я погляжу.

Твои глаза еще невинны,

     Как цветик голубой,

И эти косы слишком длинны

     Для шляпки городской.

Но ты гуляешь с красным бантом

     И семячки лущишь,

Телеграфисту с желтым кантом

     Букетики даришь.

И потому — ты будешь рада

     Сквозь мокрую траву

Прийти в туман чужого сада,

     Когда я позову.

Октябрь 1906

ОКНА ВО ДВОР

Одна мне осталась надежда:

Смотреться в колодезь двора.

Светает. Белеет одежда

В рассеянном свете утра.

Я слышу — старинные речи

Проснулись глубоко на дне.

Вон теплятся желтые свечи,

Забытые в чьем-то окне.

Голодная кошка прижалась

У жолоба утренних крыш.

Заплакать — одно мне осталось,

И слушать, как мирно ты спишь

Ты спишь, а на улице тихо,

И я умираю с тоски,

И злое, голодное Лихо

Упорно стучится в виски…

Эй, малый, взгляни мне в оконце!.

Да нет, не заглянешь — пройдешь…

Совсем я на зимнее солнце,

На глупое солнце похож.

Октябрь 1906

* * *

«Ищу огней — огней попутных…»

Ищу огней — огней попутных

В твой черный, ведовской предел

Меж темных заводей и мутных

Огромный месяц покраснел.

Его двойник плывет над лесом

И скоро станет золотым.

Тогда — простор болотным бесам,

И водяным, и лесовым.

Вертлявый бес верхушкой ели

Проткнет небесный золотой,

И долго будут петь свирели,

И стадо звякать за рекой…

И дальше путь, и месяц выше,

И звезды меркнут в серебре.

И тихо озарились крыши

В ночной деревне, на горе.

Иду, и холодеют росы,

И серебрятся о тебе,

Всё о тебе, расплетшей косы

Для друга тайного, в избе.

Дай мне пахучих, душных зелий

И ядом сладким заморочь,

Чтоб, раз вкусив твоих веселий,

Навеки помнить эту ночь.

Октябрь 1906

РОЖДЕСТВО

Звонким колокол ударом

Будит зимний воздух.

Мы работали недаром,

Будет светел отдых.

Серебрится легкий иней

Около подъезда.

Серебристые на синей

Ясной тверди звезды.