Стихотворения 1905 года - [3]

За стебель, что клонится,

За больную звериную лапу,

     И за римского папу.

Не бойся пучины тряской —

Спасет тебя черная ряска.

17 апреля 1905

* * *

«На весеннем пути в теремок…»

На весеннем пути в теремок

Перелетный вспорхнул ветерок,

Прозвенел золотой голосок.

Постояла она у крыльца,

Поискала дверного кольца,

И поднять на посмела лица.

И ушла в синеватую даль,

Где дымилась весенняя таль,

Где кружилась над лесом печаль

Там — в березовом дальнем кругу —

Старикашка сгибал из березы дугу

И приметил ее на лугу.

Закричал и запрыгал на пне:

«Ты, красавица, верно, ко мне'

Стосковалась в своей тишине!»

За корявые пальцы взялась,

С бородою зеленой сплелась

И с туманом лесным поднялась

Так тоскуют они об одном,

Так летают они вечерком,

Так венчалась весна с колдуном.

24 апреля 1905

* * *

«Вот на тучах пожелтелых…»

Вот на тучах пожелтелых

Отблеск матовой свечи.

Пробежали в космах белых

Черной ночи трубачи.

Пронеслась, бесшумно рея,

Птицы траурной фата.

В глуби меркнущей аллеи

Зароилась чернота.

Разметались в тучах пятна,

Заломились руки Дня.

Бездыханный, необъятный

Истлевает без огня.

Кто там встанет с мертвым глазом

И серебряным мечом?

Невидимкам черномазым

Кто там будет трубачом?

28 мая 1905

ВОЙНА

Вот поднялась. В железных лапах

Визжит кровавой смерти весть.

В горах, в долинах, на этапах

Щетиной заметалась месть.

Не в силах мстительная гордость

Противостать тому кольцу,

Чьи равнодушие и твердость

Встречают смерть лицом к лицу.

И вот в парах и тучах тучных,

Гремя вблизи, свистя вдали,

Она краями крыльев звучных

Пускает ко дну корабли.

Но в воплях исполинской бури,

В мечте бойца, в его крови,

Одушевительница фурий —

Она вздыхает о Любви.

28 мая 1905

ВЛЮБЛЕННОСТЬ

Королевна жила на высокой горе,

И над башней дымились прозрачные сны облаков.

Темный рыцарь в тяжелой кольчуге

          шептал о любви на заре,

В те часы, когда Рейн выступал из своих берегов

Над зелеными рвами текла, розовея, весна.

Непомерность ждала в синевах отдаленной черты.

И влюбленность звала — не дала отойти от окна,

Не смотреть в роковые черты,

          оторваться от светлой мечты

«Подними эту розу», — шепнула — и ветер донес

Тишину улетающих лат, бездыханный ответ.

«В синем утреннем небе найдешь Купину

          расцветающих роз», —

Он шепнул, и сверкнул, и взлетел,

          и она полетела вослед.

И за облаком плыло и пело мерцание тьмы,

И влюбленность в погоне забыла, забыла свой щит.

И она, окрылясь, полетела из отчей тюрьмы —

На воздушном пути королевна полет свой стремит

Уж в стремнинах туман, и рога созывают стада,

И заветная мгла протянула плащи и скрестила мечи,

И вечернюю грусть тишиной отражает вода,

И над лесом погасли лучи.

Не смолкает вдали властелинов борьба,

Распри дедов над ширью земель.

Но различна Судьба: здесь — мечтанье раба,

Там — воздушной Влюбленности хмель.

И в воздушный покров улетела на зов

Навсегда… О, Влюбленность! Ты строже Судьбы!

Повелительней древних законов отцов!

Слаще звука военной трубы!

3 июня 1905

* * *

«Она веселой невестой была…»

Она веселой невестой была.

Но смерть пришла. Она умерла.

И старая мать погребла ее тут.

Но церковь упала в зацветший пруд.

Над зыбью самых глубоких мест

Плывет один неподвижный крест.

Миновали сотни и сотни лет,

А в старом доме юности нет.

И в доме, уставшем юности ждать,

Одна осталась старая мать.

Старуха вдевает нити в иглу.

Тени нитей дрожат на светлом полу.

Тихо, как будет. Светло, как было.

И счет годин старуха забыла.

Как мир, стара, как лунь, седа.

Никогда не умрет, никогда, никогда…

А вдоль комодов, вдоль старых кресел

Мушиный танец всё так же весел,

И красные нити лежат на полу,

И мышь щекочет обои в углу.

В зеркальной глуби — еще покой

С такой же старухой, как лунь, седой.

И те же нити, и те же мыши,

И тот же образ смотрит из ниши —

В окладе темном — темней пруда,

Со взором скромным — всегда, всегда…

Давно потухший взгляд безучастный,

Клубок из нитей веселый, красный…

И глубже, и глубже покоев ряд,

И в окна смотрит всё тот же сад,

Зеленый, как мир; высокий, как ночь,

Нежный, как отошедшая дочь…

«Вернись, вернись. Нить не хочет тлеть.

Дай мне спокойно умереть».

3 июня 1905 (1915)

* * *

«Полюби эту вечность болот…»

Полюби эту вечность болот:

Никогда не иссякнет их мощь.

Этот злак, что сгорел, — не умрет.

Этот куст — без истления — тощ.

Эти ржавые кочки и пни

Знают твой отдыхающий плен.

Неизменно предвечны они,—

Ты пред Вечностью полон измен.

Одинокая участь светла.

Безначальная доля свята.

Это Вечность Сама снизошла

И навеки замкнула уста.

Июнь 1905

* * *

«Белый конь чуть ступает усталой ногой…»

Белый конь чуть ступает усталой ногой,

Где бескрайная зыбь залегла.

Мне болотная схима — желанный покой,

Будь ночлегом, зеленая мгла!

Алой ленты Твоей надо мной полоса,

Бьется в ноги коня змеевик,

На горе безмятежно поют голоса,

Всё о том, как закат Твой велик.

Закатилась Ты с мертвым Твоим женихом,

С палачом раскаленной земли.

Но сквозь ели прощальный Твой луч мне

          знаком?

Тишина Твоя дремлет вдали.

Я с Тобой — навсегда, не уйду никогда,

И осеннюю волю отдам.

В этих впадинах тихая дремлет вода,

Запирая ворота безумным ключам.

О, Владычица дней! алой лентой Твоей

Окружила Ты бледно-лазоревый свод!

Знаю, ведаю ласку Подруги моей —

Старину озаренных болот.