Стихия - [3]

- Я уже говорил, врачи не помогут, хотя я, конечно же, обращался к ним за помощью. Никто не верит, зато тут же заносят меня в списки сумасшедших. Штамп мышления... Только великие умы верили мне, но и они помочь не сумели. Саварина как-то предположил, что помочь мне может лишь мой двойник по психонатуре, тот, кто умеет сопереживать, принять на себя груз боли... Я встречал людей, с которыми мне становилось легче, вот как с вами, но чтобы полностью убрать экстрасенсорность, как теперь говорят...

- Подождите,- остановил его Ивонин, у которого голова кругом пошла от обилия сведений и разыгравшейся фантазии.- А вы не пробовали убедить компетентные органы... в... ну, чтобы в районы бедствий вовремя успела помощь? Скажем, произошла где-то катастрофа, и вы тут же сообщаете о ней, чтобы спасатели...

Михаил сморщился.

- Пробовал и такую глупость, но...- Он безнадежно махнул рукой.- Давно... теперь смирился. Да и всем не поможешь.

- Ну не знаю...- не согласился Ивонин. Что-то в нем погасло. Жалость к собеседнику и интерес к разговору. "Что это я? - подумал он, вслушиваясь в гортанный голос Михаила.- Поверил? Конечно, в нем есть что-то заслуживающее доверия... и в то же время отталкивающее... вроде снисходительных интонаций и блеска превосходства в глазах. А может, так оно и есть - превосходство мудрости? Сколько же ему лет, если он помнит гибель Атлантиды? Тут он перехватил явно, не надо было всовывать мне Атлантиду. Шарлатан он, вот кто, увлекся собственным красноречием, чтобы взамен что-нибудь попросить... И я уши развесил, лопух..."

- И вы как все,- с горьким смешком прервал свою речь Михаил.- Шарлатан... Оливер Лодж назвал меня камертоном событий. И лет мне ровно двадцать три тысячи сто пять.

"Пророк! - хмыкнул про себя Ивонин.- Михаил - пророк... "ангел", так сказать... камертон событий... Обалдеть можно! Интересно, откуда он сбежал?"

Ивонин с сожалением посмотрел на часы, окончательно уверовав в свою гипотезу о сбежавшем больном.

- Извините, мне пора идти. Интересно было познакомиться. Так я ничем не могу вам помочь?

- Вы уже помогли,- пробормотал Михаил, щеку его дернул нервный тик.Прощайте...

Он шагнул из ниши и растаял в шелестящей дождем темноте. Издалека, словно из-под моста, донесся голос:

- Спасибо за участие!

И все стихло, остался лишь шелест осеннего дождя, одевшего в блестящую под светом фонарей кольчугу асфальт тротуара.

Ивонин потоптался на месте, зачем-то заглянул через перила под мост, никого и ничего не увидел, выругался в душе и побрел на светлое зарево огней вдоль набережной, которое сулило сухое тепло и отдых. Его вдруг начала колотить дрожь, как и странного собеседника на мосту, и, словно отзвук жуткого колодца, в голове засела заноза боли. "Заболел! - с долей удивления подумал он. Простудился и заболел, вот и все. Отсюда и сегодняшние приключения, "встреча с камертоном событий"... Бред собачий! По словам мамы, я всегда был излишне впечатлительной натурой, вот и нафантазировал..."

На встречу с Ингой он опоздал...

Ночь провел плохо.

Боль не отпускала, пульсирующая, скачущая, колющая боль.

Ивонин снова и снова вспоминал незнакомца на мосту, снова и снова анализировал его слова, поведение, и утром вдруг с пугающей ясностью понял он не просто простудился, а заразился от Михаила! Тот существовал наяву, а не в горячечном бреду сна.

Подходящая психонатура, горько думалось Ивонину. Неужели все это мне не привиделось? Не сон, не бред, не галлюцинация? Что же делать? Если у "камертонного" вируса большой инкубационный период, то, может быть, я успею посоветоваться с... с кем? Кто мне поверит?

Приступ боли, зародившийся где-то в области сердца, свалил его на пол, и он отчетливо увидел стену урагана, поднявшую в воздух деревянные дома какого-то поселка...

"Так! - сказал сам себе Ивонин, лежа на полу и пытаясь унять боль мысленным усилием.- Человек слаб... Человек слаб, если у него нет друзей и он остался один... Но у меня-то они есть! Инга! Ребята в институте... они поверят. Правда, придется разговаривать с ними на расстоянии, чтобы и они не заразились, и мы поборемся! В первую очередь, надо будет научиться определять географические координаты районов бедствий, но с этим я справлюсь, по географии когда-то пятерки были. Михаилу было труднее, у него не оказалось никого, кто хотя бы просто посочувствовал ему. Вот в чем его беда - отсутствие друзей! Вот в чем его трагедия! Плохо, что он опустил руки, отделил себя от всех, "закуклился" в себе самом... бессмертный эгоист! Попробую отыскать его, вместе с нами ему будет легче"...

Ивонин привстал, но жестокий приступ боли затуманил сознание - где-то далеко падал в океан горящий пассажирский самолет.

Ивонин, упорно цепляясь за стол, встал, пошатываясь пошел к телефону.

- Ничего! - выговорил он в три приема, кусая губы.- Мы еще посмотрим, кто кого! Я тоже - стихия!