Стихия боли - [11]

Через двадцать лет неполная сотня мальчишек-десантников в горах Чечни не пропустила на равнину пятитысячную группировку моджахедов. Подобные факты давали обильную пищу для размышлений, но политики, завязшие в изнурительных войнах в Афганистане и Ираке, упорно ничего не хотели замечать, облизываясь на нефтеносные районы соседнего Ирана.

— Проклятые русские, — скрипнул зубами адмирал Нильсон, горошинка мысли, катящаяся по извилинам захмелевшего мозга, на одном из поворотов подпрыгнула и перескочила в другое русло, изменив свое смысловое значение. Сейчас Ричард неожиданно вспомнил, как два года назад он был приглашен в Белый дом как один из награжденных недавно введенной медалью «За победу в „холодной войне“».

Мероприятие было оформлено в самых лучших американских традициях. Официанты в золоченых ливреях с подносами на согнутых руках, на которых отливали хрустальным блеском бокалы с пузырящимся шампанским, предлагали на закуску диковинные деликатесы, дамы блистали бриллиантами, изумрудами и вечерними нарядами, мужчины, если не были военными, щеголяли в смокингах, а военные по такому торжественному случаю облачились в парадные костюмы, горделиво выпячивая грудь со множеством различных наград.

На этом приеме Ричард Нильсон встретил своего старинного приятеля, тот лет тридцать назад служил в разведке Шестого флота, а Нильсон в то время возглавлял отдел оперативного применения, и «холодная война» была, что называется, в самой верхней точке накала.

Через полгода разведчика забрали в Европу, как позже узнал будущий адмирал, в Баварские Альпы, где размещалась разведшкола, готовящая агентов, нацеленных на СССР. Теперь в городишке Гармиш на базе этой школы был образован центр Джорджа Маршалла по изучению безопасности в Европе, где уже в открытую готовили агентов влияния для всей Восточной Европы.

Несмотря на элегантный смокинг, приятель Нильсона выглядел далеко не лучшим образом: лицо, обтянутое желтоватой, как пергаментная бумага, морщинистой кожей, неопрятный клок седых волос, разбросанный по круглому черепу. На впалой груди болталась только что врученная награда, а мутные глаза выдавали любителя заглянуть в стакан. Несмотря на то, что они с адмиралом были ровесниками, разведчик больше напоминал глубокого старика. Он стоял в стороне от основной массы собравшихся гостей и сосредоточенно наливался многолетней выдержки шотландским виски.

— Нас можно поздравить с заслуженной наградой, — приблизившись к приятелю, с улыбкой негромко проговорил адмирал, поднимая свой бокал с пузырящимся напитком. — Мы победили.

Он надеялся, что разведчик ответит ему так же и они, как во время редких встреч, по обыкновению смогут предаться воспоминаниям о былых годах. Но приятель ответил вопреки ожиданиям старого морского волка.

— Еще неизвестно, во что выльется нам эта победа, — угрюмо буркнул приятель, пригубливая виски.

— То есть?

— А что тут непонятного? — покачал головой разведчик. — Рухнул «железный занавес», ушли в историю коммунисты, мы стали хозяевами мира. К нам со всех точек бывшей «империи зла» хлынул поток перебежчиков: ученые, бизнесмены, обыватели и даже преступники. Большинство из них вполне успешно ассимилировались на новой родине.

— Ну и что в этом плохого? — еще не понимая, к чему клонит старинный приятель, удивился адмирал. На какое-то мгновение ему показалось, что это просто пьяный бред, но он ошибался, разведчик не терял логической нити.

— Мы уже двадцать лет безраздельно управляем мировой политикой, и что, наступил всеобщий расцвет? Нет, новый мировой порядок стал еще более опасным, американский кондор двумя лапами увяз в дерьме войн Среднего Востока, и с каждым днем его все больше засасывает в зловонную клоаку. Китайский дракон обрастает экономическими и военными мускулами. Но главное Россия, которая должна была исчезнуть как государство с политической карты то в девяносто первом, то в девяносто третьем и, наконец, в девяносто восьмом, совершенно неожиданно ожила, и не просто ожила или голову подняла, а начала подниматься во весь рост, похрустывая суставами. А тут еще на наши головы ассимилированные эмигранты свалились.

— При чем тут эмигранты?

Разведчик будто не услышал вопроса, продолжил:

— «Моссад» считается одной из наиболее эффективных разведок, потому что использует разбросанных по всему миру евреев, которые сильны не только умом и предприимчивостью, но еще и тесными общинными связями. А русских к себе мы сами пустили и дали возможность осесть в наших стратегических институтах и лабораториях. Как же их политики все время визжали об «утечке мозгов», о крахе собственных фундаментальных наук. А наши политики клюнули на эту блесну, как голодная акула, заглотив ее до самого сфинктера, и назад ее уже не выплюнешь.

— Но почему? Им же предлагали хорошие условия, они же бежали от нищеты, чтобы воплотить в полной мере свой потенциал, — адмирал говорил и сам не верил своим словам, хотя и пытался доказать обратное. — Они же варвары, с которыми цивилизация делится своими благами. Да, они никого не любят, кроме самих себя, недаром же русские говорят: «Пусть бог мне глаз выймет, а соседу сделает вдвое».