Стихи - [2]

в обетованную землю их всех…»

«Да, но где же эта земля?» — я спросил,

и тогда, будто светом со мною заговорила звезда,

он сказал:

«Далеко, в чилийских затерянных кордильерах…»

CIII

Внезапно очнувшись во сне, я услышал сквозь ночь:

«Слушай, Сурита, — сказал он, — возьми поскорее жену и сына

и удирай отсюда — иначе конец…»

«Не говори чепухи, — я ответил, — дай мне доспать спокойно:

мне снилось, что горы восстали,

мне снилось шествие гор»…

«Забудь эти глупости, — он был настойчив,—

не думай, что время — твоя принадлежность.

Тиран уже близко…»

«Послушай, — я отвечал, — ты вспомни,

что столько лет меня держишь в потемках,

и мне не пытайся рассказывать сказки.

Я не Иосиф, чтобы бежать в Египет».

«Ступай по дороге, если не хочешь бежать,

Сама дорога подскажет, где истина скрыта».

«Хорошо, — я ответил ему, чуть не плача,—

но где же она воссияет над миром?»

И тогда, будто распятье во мгле изнутри озарилось,

он мне сказал:

«Далеко, в чилийских затерянных кордильерах…»

ШЕСТВИЕ КОРДИЛЬЕР

I. И тогда кордильеры сдвинулись с места

II. Вздрагивающие и белые… о, до чего же белые

ледяные вершины Анд

III. Они отделялись одна от другой… они похожи

были на раны, открывавшиеся мало-помалу,

так, что и снегом их не залечить

IV. И тогда, поднявшиеся, словно их сдвинула единая мысль,

с тех же самых ледников,

с тех же самых скал,

с тех же самых обрывов,

начали свое шествие без правил

потрясшие сами себя

чилийские кордильеры…

КОРДИЛЬЕРЫ ТИРАНА

Против андских кордильер

с запада, словно ночь,

наступают кордильеры тирана.

I. Кордильеры тирана белыми быть не могут

II. Потому что снегу не дотянуться, чтобы покрыть

эти закатные горы,

стоящие против андских кордильер на страже,

словно черный барьер, ожидающий,

когда эти Анды взорвутся к черту,—

кордильеры тирана рядами стоят,

прижимаясь плечом к плечу

III. Ибо они против Анд собрались,

будто войска заката

IV. Поэтому снег и не покрывает их,

кордильеры тирана.

Их вершины настолько черны,

что похожи на ночь гор

            Опоясавшись черным перед снегами Чили,

             ледниками, словно шипами, пронзив ночь,

             они, кордильеры тирана,—

             как будто кровавый венец,

             насильно возложенный кем-то на Анды

V. Поэтому снег, увенчавший вершины Анд, стал снегом из крови

горизонт опоясавшим кровью

VI. И только смерть оказалась венцом,

VII. И тогда все увидели кордильеры тирана,

уже коронованные,

огромные, словно черное окаменевшее знамя,

в которое нас завернули, как будто в закат

СКВАЖИНЫ НЕБА

Зажимая пальцами раны,

я двадцать четыре раза увидел твой лик, святая Тереса,

на двадцати четырех вершинах Анд,

благослови меня, женщина, — мне удалось сказать,—

ибо во мне открываются белые скважины неба

I. Так смотрите: эти полые андские кордильеры — скважины горизонта

II. Далеко, за алыми небесами пастбища, еще дальше, гораздо

дальше, за чудовищными снегами

III. Там, где замирают горы и белый горизонт становится еще белее,

там, где замирает ветер с ледника. О, до чего же

белые эти скважины неба!

IV. Подталкивая нас к этим белым лугам, где все пейзажи в одно

слепились: «Этот калейдоскоп и есть Чили — говорили, смеясь,

те, кто не видел скважин неба — эти андские кордильеры,

высосавшие сами себя…» — и тыкали пальцами в ниши,

открывающиеся до горизонта…

СКВАЖИНЫ НЕБА IV

Глаза продирая от снега,

увидел я Микеланджело,

рискованно что-то рисующего

на соборных лесах

им расписываемых Анд.

«Забудь все это… — сказал я ему,—

все эти горы приговорены».

«Не мешай, — он ответил,—

я напишу и твое лицо

на перевернутых вершинах неба — ущельях»

I. «Горизонт в трауре!» — кричали перевернутые вершины, пробивая

небеса

II. «Мы не вершины, а мы трясины!» — отвечали андские

кордильеры со своих самых холодных снегов. Заморожены

вершины неба, заморожены перевернутые горы

III. «Заморожены тела умерших на заре», — кричат обледеневшие

вершины неба, врезаясь в Анды

«Заморожены снега, заморожено небо на заре», — отвечают горы,

умирая в засасывающих трясинах

СНЕГА АКОНКАГУА

(Смерть)

I. Так посмотрите же на вершины Анд!

II. С их ветром и снегом, они как никто величавы, разрывая

небо о свои заснеженные вершины

Касаясь белых горизонтов и равнин, так что сном кажутся эти

Анды, раскинувшиеся над Сантьяго, высоченные и больные, купая

в смерти необъятные латиноамериканские небеса

III. Поэтому так сладка смерть на снегу

IV. Ибо, к сожалению, ледник — и есть вся эта жизнь

между холодными горизонтами гор

V. Поэтому они и вздымаются, такие латиноамериканские, перед

небом и дремлют, величественные от снегов

И они вздымаются выше холода и тишины, упирая взор в неоглядную

белизну Анд, по другую сторону снегов, в которых купаются

мертвые, гораздо дальше того места, где видим себя сами

падающими точно так, как ледник на равнины

VI. Когда восстают снега и хребты — это всего лишь сон кордильер

VII. В котором жизнь отбеливается в смерти, когда уцелеет

лишь сон потерянных горизонтов и нетающих ледников

VIII. Когда, бредя словно смерть по сугробам, все андские

кордильеры вытянут в небе величественно все потерянные

ледники

ЭПИЛОГ

И только тогда я спрятал свое лицо,

и себя закрыл целиком: теперь я был снегом.

УТОПИИ (Фрагменты)

Как будто во сне, когда все погибло,