Стихи - [3]

Далёкой декабрьской ночью,

В стенах богадельни глухой

Я Мысль увидала воочию,

Но мне не поверил слепой.

На пике любви и тревоги,

В преддверии счастья и бед

Пришло ко мне слово о Боге —

Ответили мне: «Его нет».

И снова — в лесной деревушке,

Не видной в бескрайнем снегу,

Я слышу Поэзии звуки,

Но их передать не могу.

Обрекший на вечные муки

И видеть, и слышать остро,

Зачем же Ты не дал мне в руки

Ни арфу, ни кисть, ни перо?

ЯМБУРГ

Солнце — к закату. Лето — к исходу.

Я зачерпнула у берега воду.

И океан — великан ледовой —

Поцеловал меня Обской губой.

«В старательском поиске слова…»

В старательском поиске слова

Днём мучаюсь, ночью не сплю.

Перо безыскусное снова

Бессильно выводит: «Люблю».

Ну как тасовать алфавит мне,

Какие листать словари,

Когда сердце в бешенном ритме

Стократно «люблю» повторит?

И вырвется, сбившись, за русский:

«Сине яратам», а затем

В английский, немецкий, французский:

I love you. Ich lieber. Je t'aime.

В мучительном поиске слова

Никак не сыскать мне иного.

ТОСТ ЗА МУЖЧИН

Пью за сильных мужчин,

Открывающих новые земли

На старой планете,

Покоряющих женщин

И властные волны морей,

За мужчин, от которых родятся

Красивые дети,

За назвавших в честь матери

Первую из дочерей.

За их кроткую нежность

К беспомощным, сирым и слабым,

Робость перед слезами,

Бесстрашие перед клинком.

За мужчин, презирающих карты

С ничтожным масштабом…

Это всё не пустые слова,

И я знаю — о ком.

«В речной долине на большой поляне…»

Г.Б.

В речной долине на большой поляне

В прошедшей жизни, много лет назад

Мы собирали голубые камни

И думали, что это бирюза.

Мы поднимались тропами крутыми

К истокам рек, к вершинам строгим гор

И верили — касаемся святыни,

Из чистых воду черпая озёр.

Но камни оказались старым шлаком,

Вода в сосудах — мёртвою водой.

Открылось: по обманным, ложным знакам

Мы шли, и под неверною звездой.

Остались мы счастливей многократ бы,

Прожив и умерев, не зная правды.

«На Аляске ли, в Испании…»

На Аляске ли, в Испании,

В церкви Спаса на крови

Я твержу слова признания

В нерастраченной любви.

Меня жизнь взносила на небо,

Меня в ад швыряла смерть.

Мне давно смириться надо бы,

Петь не сметь, желать не сметь.

Побуйней склонялись головы,

И я тоже покорюсь.

Но не сгину, меж угорами

Пав твоей росинкой, Русь.

«Как в детстве долог день — не счесть событий!..»

Как в детстве долог день — не счесть событий!

Год в юности — мечты на жизнь вперёд.

А молодость спешит осуществить их,

И времени учёта не ведёт.

Но, пережив и счастье, и невзгоды,

Заметим вдруг, в былое кинув взгляд:

Минуты тянутся, часы идут, а годы

Безудержно, стремительно летят.

И новый год на старый так походит.

Вот, наконец, уже к исходу дней

Мы к роковой своей черте подходим,

Где будущего прошлое милей.

И долгими бессонными ночами

Мы вспоминаем всё, что было с нами.

«Я люблю тебя, люблю!..»

Я люблю тебя, люблю!

Как же ты не слышишь это?

Я об этом целу свету

Говорю, кричу, трублю.

Я несу тебе апрель,

Вихри праздничного света,

Соло детского кларнета,

Голубую акварель.

Так откройся же, ответь,

Что весна давно настала.

Может, нам осталось мало

Времени о жизни петь.

«Снова март потянул на холод…»

Снова март потянул на холод.

Над окном — фонарём — луна.

Кто признался, что он не молод,

Тот от жизни не взял сполна.

Нам с тобой ещё много надо.

Что с того, что не счесть потерь?

Много яблонь ушло из сада,

Много новых растёт теперь.

И не срок примерять усталость,

Ещё впору надежда нам.

А что прожито — то осталось,

С горькой нежностью пополам.

«С древа жизни опадают годы…»

С древа жизни опадают годы …

Как обилен нынче листопад!

По нелепой прихоти погоды,

Сорванные с дерева, летят

И ложатся под ноги прохожим

Листья — там зелёным несть числа …

Нынче век какой-то непогожий …

Слишком много я не дожила.

«Как мы легко из дома уезжали!..»

Как мы легко из дома уезжали!

На край земли в кармане был билет.

Не думали, что через двадцать лет

Припомним слёзы мамы на вокзале.

Мы обнимаем взрослых дочерей,

Когда они нас тоже покидают.

И сердце с горькой болью понимает,

Что дети-то дороже матерей.

«Приди. Приди. Приди…»

Приди. Приди. Приди.

Приди хоть ненадолго.

Пусть лишь из чувства долга.

Пусть с холодом в груди.

Разбей в смешинки грусть

Или умножь печали.

Не заставляй ночами

Лишь плакать наизусть.

Лишь только не покинь.

Не умирай хотя бы.

Разжалуй в просто бабы

Из «неземных богинь».

Но лишь не пропади.

Приди. Приди. Приди.

«Не уезжай. В чужой стране…»

Агнюше

Не уезжай. В чужой стране

Чужой язык, чужие нравы,

Чужой закон чужой державы

И чуждый свет в чужом окне.

Ещё пока не знаешь ты,

Живя спокойно в доме отчем, —

Есть одиночество толпы,

Страшнейшее из одиночеств.

Не отрывайся от корней,

Не становись по доброй воле

Перекати-бездомным-полем.

Есть Родина, останься с ней.

Но если ты не внемлешь мне

И в путь отправишься далёкий, —

Возьми меня; в родной стране

Боюсь остаться одинокой.